— Где тебя носило до полуночи?! — Ольга с грохотом поставила тарелку на стол. — Никакого уважения! Телефон не отвечает, я всё на нервах…
— Я же говорил, что задержусь, — Владимир устало опустился на стул, даже не сняв куртку.
— Говорил? Когда это ты говорил? Утром буркнул что-то невнятное и испарился! — она резко отвернулась к плите. — В холодильнике полно еды, разогрей сам. А я за тебя переживай тут до посинения.
Он молча смотрел в одну точку, словно не слыша её слов. Пальцы машинально крутили обручальное кольцо.
— У меня тоже был тяжёлый день, между прочим. Начальница с ума сошла со своими отчётами, а ты… — Ольга замолчала на полуслове. — Да что с тобой такое? Даже не слушаешь!
— Слушаю, — его голос звучал отстранённо. — Просто устал.
— Нет, не слушаешь! — она с раздражением швырнула полотенце на стол. — Может, тебе и семья не нужна? Раз ты вечно где-то пропадаешь!
Владимир поднял на неё глаза — тусклые, покрасневшие.
— Я не хочу сейчас ругаться, Оля.
— А когда ты хочешь? Когда у нас вообще был нормальный разговор в последний раз? — она нервно забарабанила пальцами по столешнице. — Месяц назад? Год? Двадцать лет?
Он медленно поднялся, тяжело опираясь на стол.
— Завтра всё обсудим. Я спать.
— Нет, сейчас! — Ольга преградила ему путь. — Хватит убегать от разговора! Что, опять дружки твои старые? Опять посиделки с Юркой до утра? И даже не позвонил!
Лицо Владимира дрогнуло, словно она ударила его.
— Не надо про Юру.
— Почему это? — она распалялась всё сильнее. — Дружба дороже семьи? Да вы как подростки! Хоть бы раз позвонил, предупредил…
— Я позвонил. Ты трубку не взяла, — тихо произнёс он.
— Вранье! Телефон из рук не выпускала! — Ольга взмахнула рукой, и стоявшая на краю стола чашка полетела на пол, разбиваясь на осколки. — Вот, доволен?! До чего ты меня доводишь?!
Владимир молча смотрел на рассыпавшиеся осколки.
— Знаешь, что? — её голос звенел от обиды. — Может, тебе лучше вообще к своему драгоценному Юрке переехать? Раз с ним тебе интереснее, чем с женой!
Он поднял глаза — в них что-то надломилось.
— Юра умер вчера, — сказал он тихо. — Я на похоронах был. Весь день.
Ольга замерла, словно её окатили ледяной водой.
— Что?
— Инфаркт. Прямо в офисе, — Владимир устало потёр лицо. — Я звонил тебе днём. Три раза. Хотел, чтобы ты… — он осёкся. — Неважно.
Ольга беспомощно смотрела на него, пытаясь осознать услышанное.
— Я… я не видела звонков… Я думала… почему ты…
— Я ухожу, — он медленно надел куртку, которую даже не успел снять. — Переночую у матери. Мне нужно побыть одному.
— Володя, подожди, я не знала…
Но входная дверь уже захлопнулась. Ольга осталась одна в кухне, среди осколков разбитой чашки.
Часы показывали два ночи. Ольга сидела на кухне, перебирая телефон дрожащими пальцами. Три пропущенных вызова от Владимира — вот они, прямо перед глазами. Время: 11:42, 14:16, 16:30. Звонил. А она не слышала. Забыла телефон в сумке, когда бегала в магазин за продуктами. Потом совещание с начальницей, потом автобус сломался… И вот результат.
— Дура, — прошептала она, откладывая телефон, — какая же ты дура, Ольга Николаевна.
Юрка. Его друг с института. Сколько раз она ворчала, что они как маленькие — то рыбалка, то футбол, то гараж. А теперь… Её пальцы нащупали осколок чашки, который она пропустила, когда подметала.
— Надо позвонить, — сказала она вслух, но не решилась взять телефон.
Что она скажет? «Прости, что накричала на тебя в день похорон твоего друга»? «Прости, что не увидела звонки»? Всё звучало фальшиво и пусто.
За двадцать лет брака Владимир ни разу не уходил из дома. Даже после самых страшных ссор оставался — молчал, спал в кресле, но не уходил. А сегодня…
— Вовка, прости, родной, — прошептала она в пустоту кухни.
Родной. Когда она в последний раз так его называла? Наверное, года три назад, когда он слёг с воспалением лёгких.
Она потянулась к чайнику, но замерла на полпути. Чай. В их доме теперь на одну чашку меньше.
Утром Ольга набралась смелости. Обзвонила больницы — вдруг что случилось? Потом общих знакомых. Никто ничего не знал. Наконец решилась позвонить свекрови.
— Алло, Анна Петровна? Это Оля. Владимир у вас?
— Был, — сухо ответила та. — Переночевал и ушёл. Сказал, на работу.
— Он… как он?
— А ты сама как думаешь? — в голосе свекрови звучал упрёк. — У него друг умер, а ты…
— Я не знала, — голос Ольги дрогнул. — Он мне только вечером сказал.
Повисла пауза.
— Юрочка был хорошим человеком, — вздохнула наконец Анна Петровна. — Володя с ним с первого курса дружил. Как братья были.
— Я знаю, — прошептала Ольга, чувствуя, как к горлу подступают слёзы.
— Позвони ему, — неожиданно мягко сказала свекровь. — Он сейчас как в воду опущенный ходит. Ему поддержка нужна.
Ольга несколько раз набирала номер мужа, но тот не отвечал. В обед вышла из офиса и поехала к нему на работу. В приёмной её остановила секретарша.
— Владимира Сергеевича нет на месте. Он отпросился, сказал — по личным делам.
— А куда он поехал, не говорил?
Девушка покачала головой:
— Не сказал. Но вчера у него друг умер, может, с похоронами что-то решает?
— Похороны были вчера, — тихо ответила Ольга.
По дороге домой она решила зайти в магазин. Вспомнила, что у них закончился тот пряный чай, который Владимир всегда пил по вечерам. Купила большую пачку. Потом долго стояла у полки с выпечкой.
— Что-то посоветовать? — спросила продавщица.
— Мужу пирог выбираю.
— Мой на черничный всегда налетает, — улыбнулась женщина.
Ольга взяла два — черничный и с яблоками. Придёт — поговорят, помирятся. За чаем с пирогом. У них так часто бывало.
Но Владимир домой не пришёл. Ни в шесть, ни в восемь, ни в десять. Она звонила снова и снова — телефон был недоступен.
В одиннадцать не выдержала, накинула пальто и пошла искать его в ближайший парк — любимое место их вечерних прогулок. Скамейки пустовали, только на одной сидел какой-то мужчина, сгорбившись и глядя под ноги.
— Володя! — крикнула она, узнав силуэт мужа.
Он поднял голову, но не встал. Ольга подбежала, задыхаясь — не от бега, от волнения.
— Я везде тебя искала, — выпалила она. — Телефон отключен…
— Батарея села, — бесцветно ответил он, не глядя на неё.
Ольга нерешительно опустилась рядом. Они молчали. В тишине парка был слышен только шорох опавших листьев под ногами редких прохожих.
— Я не знала про Юру, — наконец сказала она. — Прости меня.
Владимир кивнул, продолжая смотреть перед собой.
— Я был у него дома сегодня. Помогал Тане с документами. Она совсем растерялась.
— Таня — это…
— Его жена. Вы с ней на дне рождения у Лебедевых знакомились два года назад.
Ольга пристыженно кивнула. Она не помнила.
— Как она?
— Как может быть человеку, потерявшему мужа? — в голосе Владимира появилась горечь. — Таня на пять лет младше него. Думала, впереди ещё целая жизнь.
Он достал из кармана мятую пачку сигарет.
— Ты же бросил, — удивилась Ольга.
— Вчера снова начал, — Владимир щёлкнул зажигалкой. — Знаешь, что самое страшное? Я ведь мог его спасти.
— Что?
— Мы договаривались на обед. А я закрутился с проектом, перенёс встречу. Юрка ушёл обедать один. И прямо там, в кафе… — голос Владимира дрогнул. — Если бы я пошёл с ним, я бы заметил, что ему плохо. Вызвал бы скорую. А так… его просто нашли за столиком. Уже всё.
Ольга осторожно тронула его за плечо.
— Володя, это не твоя вина.
— Моя, — он глубоко затянулся. — Что на работе, что дома — всё мимо. Ни рыба, ни мясо.
— Не говори так.
— А как? — он впервые посмотрел ей прямо в глаза. — Юрка звал меня с собой в бизнес три года назад. Я отказался — боялся рисковать. Теперь его нет, а его фирма на плаву. А я в своём НИИ корплю над чужими расчётами. Дома тоже… — он осёкся.
— Что — дома? — тихо спросила Ольга.
— Сколько лет мы женаты, Оль? Двадцать? И что? Живём по инерции. Ты меня не слышишь. Я тебя не понимаю. Всё как у всех — работа-дом-телевизор. А потом друг умирает, и понимаешь, что жизнь проходит мимо.
Ольга молчала, чувствуя, как внутри всё сжимается.
— Я принесла тебе пирог, — неожиданно сказала она. — И чай купила, тот самый, с бергамотом.
Владимир посмотрел на неё с недоумением.
— Пирог?
— И с черникой, и с яблоками. Не знала, какой ты захочешь, — она вдруг всхлипнула. — Господи, какая же я глупая! Ты о жизни говоришь, а я о пирогах.
Она закрыла лицо руками, уже не сдерживая слёзы.
— Я так испугалась, когда ты не пришёл домой. Думала, всё, конец. Посмотрела на наши фотографии — у нас ведь их столько. И все такие… счастливые. Даже не верится.
Владимир положил руку ей на плечо.
— Прости меня, родной, — Ольга взяла его ладонь в свои. — Я совсем не думала, что ты чувствуешь. Не знала про Юру. Не знала, что тебе так тяжело. И вообще ничего не знаю о твоей жизни, — она горько усмехнулась. — Даже имя жены твоего лучшего друга забыла.
— Я сам виноват, — тихо сказал Владимир. — Замкнулся в себе. Работа, гараж, рыбалка с Юркой. Что ты должна была понять?
— Нина Петровна с третьего этажа сегодня подошла, — вдруг сказала Ольга. — Спросила, как ты. Говорит, хороший человек был Юрий Михайлович, земля ему пухом. А я стою как дура. Даже отчества его не знала.
Они замолчали.
Домой шли молча. На подходе к подъезду Ольга остановилась.
— Ты ведь хотел, чтобы я пошла с тобой вчера?
Владимир кивнул:
— Мне было страшно. Я никогда раньше не хоронил друзей.
— А я всё со своими отчётами носилась, — она сжала его руку. — Прости, что не была рядом.
Дома Ольга достала два пирога — помятые, но целые.
— Будешь?
— Буду, — он впервые за день слегка улыбнулся. — С черникой.
Они сидели на кухне, пили чай и говорили. О Юрке, о его фирме, о давних студенческих походах. Владимир рассказывал истории, которые Ольга никогда не слышала. Смешные байки о том, как они ночевали в палатке на берегу реки, а возле их костра внезапно вышла лосиха с лосёнком.
— Юрка тогда заикаться начал на полчаса, — Владимир невольно улыбнулся. — У него ещё была эта дурацкая кепка с помпоном. Он её снял и показывал лосихе издалека: мол, мы мирные, уходите.
Ольга смотрела, как ожило его лицо. Как тепло засветились глаза.
— Расскажи ещё что-нибудь, — попросила она. — О чём вы с Юрой говорили в последнее время?
— О Байкале, — не задумываясь ответил Владимир. — Мы хотели туда поехать следующим летом. Юрка говорил, что жизнь одна, и нужно увидеть самое красивое озеро на планете.
— Поехали туда вместе, — вдруг сказала Ольга. — Следующим летом. Ты и я.
Он посмотрел на неё удивлённо:
— Ты же не любишь палатки и походы.
— Зато очень люблю тебя, — она сжала его руку. — И наконец-то хочу узнать, что любишь ты.
Владимир долго смотрел на неё, словно видел впервые.
— Ты ведь не только ради меня это предлагаешь?
— И ради себя тоже, — Ольга улыбнулась. — Хочу выбраться из этой инерции. Ты прав – жизнь проходит, а мы только и делаем, что работаем и смотрим телевизор. Я хочу увидеть Байкал. А потом ещё что-нибудь. Вместе с тобой.
Он осторожно убрал прядь волос с её лица, и Ольга вдруг поняла, что давно забыла этот его жест.
Когда чай был выпит, а черничный пирог почти съеден, Владимир взял со стола осколок разбитой накануне чашки, который Ольга забыла выбросить.
— Давай завтра купим новую?
— Давай, — она кивнула. — И ещё кое-что.
— Что?
— Рюкзаки для Байкала.
