Ольга стояла у окна и смотрела, как Юлька выходила из машины. Девушка даже не подняла глаз на второй этаж. Прошла мимо, будто дом пустой.
— Оль, она приехала! — крикнул Борис из кухни.
— Вижу.
Девять лет. Девять лет она пыталась стать своей в этой семье. А что получила? Холодные кивки при встрече. Дежурные «здравствуйте» через губу. И эти взгляды — будто она захватчица какая-то.
— Юль, заходи! — Борис распахнул дверь. — Оля пирог испекла, твой любимый.
— Привет, пап. — Юлия чмокнула отца в щеку и скользнула взглядом по Ольге. — Здравствуйте.
Вот оно. «Здравствуйте». Не «привет», не «Оль». Официально и сухо, будто с соседкой малознакомой разговаривает.
— Садись, расскажи, как дела, — Ольга поставила чай на стол.
— Нормально все.
Борис засуетился:
— А помнишь, мама твоя такие пироги делала? Точно такие же…
Ольга замерла с чашкой в руках. Опять. Опять эти сравнения. Борис думал, что сглаживает углы, а получалось хуже.
— Мама делала лучше, — тихо сказала Юлия.
Удар точно в цель. Ольга поставила чашку и села за стол. Улыбнулась натянуто:
— Конечно. Мамины всегда особенные.
— Юль, ну что ты… — начал Борис.
— Я правду говорю. — Девушка подняла глаза. — Мама незаменима. И никто ее место не займет. Никто.
Повисла тишина. Борис покраснел. Ольга почувствовала, как внутри все сжалось в комок. Хотелось встать и уйти. Или закричать. Или заплакать. А она сидела и улыбалась.
— Понимаю, — сказала она тихо.
— Юлька, зачем так…
— Пап, не надо. Все же понимают, о чем я.
Через полчаса Юлия ушла. Борис проводил ее до машины. Ольга убирала со стола. Руки дрожали.
— Оль, не принимай близко к сердцу, — Борис вернулся и обнял жену. — Она просто… тяжело переживает до сих пор.
— Девять лет, Бор. Девять лет я стараюсь.
— Знаю. Все изменится, увидишь.
Но ничего не менялось. Артем был мягче, но тоже держал дистанцию. На семейные праздники Ольгу не звали. День рождения Юлии? Только папа приглашен. Новый год? Дети к себе уехали.
— Может, мне тоже к сестре съездить? — как-то предложила Ольга.
— Зачем? — удивился Борис. — Мы же вместе встретим.
Втроем. Пока его дети веселились в другом месте.
Ольга лежала по ночам и думала — а может, они правы? Может, она действительно чужая? Вышла замуж в пятьдесят, думала — вот оно, счастье. А получила постоянное чувство вины за то, что посмела занять место их матери.
— Они меня ненавидят, — призналась она однажды подруге Тамаре.
— Глупости. Просто время нужно.
— Какое время? Девять лет мало?
— А ты что-нибудь делала? Кроме попыток понравиться?
Ольга задумалась. Что она делала? Готовила, убиралась, улыбалась. Терпела. Сглаживала углы. Просила Бориса не устраивать скандалы из-за нее.
— Может, хватит прогибаться? — добавила Тамара.
Но как иначе? Скандалить? Требовать уважения? Тогда Борис окажется между двух огней. А если выберет детей?
Ольга боялась этого больше всего.
Все изменилось в понедельник. Ольга мыла посуду, когда услышала голос Бориса в коридоре:
— Юль, что случилось? Ты плачешь?
Ольга выглянула. Юлия стояла в прихожей с красными глазами.
— Меня уволили, пап.
— Как уволили? За что?
— Говорят, я документы подделала. Полный бред! Я даже не знаю, о каких документах речь.
Борис обнял дочь:
— Подожди, расскажи спокойно.
— Там новая начальница пришла. Сразу невзлюбила меня. И теперь повесила на меня какую-то липу с прошлого года. Я тогда еще в отпуске была!
Ольга подошла ближе. Юлия заметила ее и сразу замолчала.
— Может, чай сделать? — предложила Ольга.
— Не нужно, — сухо ответила Юлия.
— Юль, не будь такой, — вздохнул Борис.
— А что я такого сказала?
Ольга отошла на кухню, но слышала каждое слово.
— Пап, я не знаю, что делать. Без работы останусь. А у меня кредит, съемная квартира…
— Обратись к юристу.
— На какие деньги? Хорошие адвокаты дорого стоят.
— Я дам денег.
— У тебя самого пенсия копеечная.
Ольга стояла и думала. Юлия была права — Борис получал немного. А тут такие расходы…
Вечером, когда Юлия ушла, Ольга не могла успокоиться.
— Бор, а что если я попробую помочь?
— Как?
— У меня есть знакомый юрист. Валера Сомов, помнишь? Мы вместе работали лет пятнадцать назад.
— И что?
— Может, он подскажет что-то. Бесплатно, по дружбе.
Борис посмотрел на жену удивленно:
— А зачем? Она же тебя…
— Неважно. Она твоя дочь.
На следующий день Ольга набрала Валерин номер. Сердце колотилось — а вдруг он не вспомнит? Или откажет?
— Оль! Сто лет тебя не слышал! Как дела?
— Привет, Валер. Все нормально. Слушай, нужна помощь.
Она рассказала про Юлию. Валера выслушал внимательно.
— Понятно. Классическая подстава. Знаешь что, пусть приезжает завтра в шесть. Посмотрю документы.
— Валер, а сколько это будет стоить?
— С тебя? Ты что, совсем? Мы же старые друзья.
Ольга чуть не заплакала от облегчения.
Теперь главное — как сказать Юлии? Та точно откажется, если узнает, что помощь от мачехи.
— Бор, я тут подумала, — сказала она мужу вечером. — А что если Юльке не говорить, что это я договорилась?
— То есть?
— Скажешь, что сам нашел юриста. Через знакомых каких-то.
— Оль, зачем так сложно?
— Она не примет помощь от меня. Ты же знаешь.
Борис помолчал:
— Знаю. Хорошо, попробуем.
На следующий день он позвонил дочери:
— Юль, у меня для тебя хорошие новости. Нашел юриста. Хорошего и недорогого.
— Пап, я же сказала…
— Слушай меня. Человек проверенный. Через старых знакомых вышел. Согласился помочь почти бесплатно.
Юлия колебалась:
— А кто это?
— Валерий Сомов. Опытный специалист.
— Никогда не слышала.
— Это неважно. Главное — результат. Поедешь?
Долгая пауза. Потом:
— Ладно. Попробую.
Ольга слушала разговор и волновалась. А вдруг Валера подведет? Или Юлия поймет, что тут что-то не так?
Но деваться было некуда. Поздно было отступать.
Валера сработал быстро. За неделю собрал все документы, доказал, что Юлия в отпуске была, когда якобы подделывала бумаги. Начальнице пришлось извиняться и восстанавливать девушку.
— Представляешь, пап, — рассказывала Юлия по телефону, — этот Сомов такой классный оказался! Все по полочкам разложил. И денег почти не взял.
Ольга мыла посуду и слушала. Внутри было тепло — получилось! Помогла и никто не догадался.
— Он сказал, что через знакомых твоих работает, — продолжала Юлия. — А кто его рекомендовал?
Ольга замерла. Борис тоже растерялся:
— Э… ну… через работу…
— Какую работу? Ты же на пенсии.
— В смысле… через бывших коллег…
Юлия что-то заподозрила. Ольга видела по лицу мужа — он путается в показаниях.
— Пап, а можно телефон этих коллег? Я хочу поблагодарить.
— Зачем? — Борис покраснел.
— Как зачем? Люди помогли, а я даже спасибо не сказала.
— Они… они не любят, когда благодарят…
— Что за ерунда? — Юлия нахмурилась. — Пап, ты что-то темнишь.
Ольга не выдержала. Положила полотенце и вышла из кухни:
— Это я договорилась с Валерой.
— Что? — Юлия обернулась.
— Валерий Сомов — мой бывший коллега. Я его попросила помочь.
Повисла тишина. Юлия смотрела на Ольгу, потом на отца.
— То есть ты… — начала она медленно.
— Да. Я позвонила ему, все объяснила. Он согласился.
— Но почему… зачем…
— Потому что ты дочь Бориса. И мне было больно видеть, как ты страдаешь.
Юлия молчала. Лицо у нее было странное — удивленное и растерянное одновременно.
— Но ведь я… я же была с вами… с тобой…
— Была. И что?
— Я говорила ужасные вещи. Называла чужой.
— Говорила.
— И ты все равно помогла?
Ольга пожала плечами:
— А что тут такого? Ты в беде была.
— Я не понимаю, — Юлия села на диван. — Любой на твоем месте сказал бы — сама виновата, сама и выкручивайся.
— Наверное.
— Тогда почему?
Ольга подумала. Хороший вопрос. Почему она полезла в чужие проблемы? Почему помогала той, кто ее отвергал девять лет?
— Не знаю, — честно ответила она. — Просто не могла по-другому.
Юлия смотрела в пол. Потом подняла глаза:
— Я дура.
— Не дура. Просто… любила маму очень.
— Да, любила. Но это не оправдание.
Борис сидел и боялся дышать. Впервые за девять лет женщины говорили друг с другом открыто.
— Оль… можно я буду звать тебя Оль?
— Конечно.
— Оль, прости меня. Я была ужасной.
— Не была. Была преданной дочерью.
— Нет, была именно ужасной. — Юлия встала. — Ты хорошая. А я этого видеть не хотела.
— Юль…
— Подожди. Дай мне сказать. — Девушка подошла ближе. — Спасибо. За помощь. За то, что не держишь зла. За то, что терпела мои выходки.
— Не за что.
— За что, за что! — Юлия вдруг обняла Ольгу. — Ты у нас хорошая. А я идиотка была.
Ольга растерялась. Девять лет она мечтала об этих словах. И вот они звучали. Неожиданно и просто.
— Все нормально, — тихо сказала она. — Все хорошо.
Через неделю Артем приехал с женой и детьми.
— Оль, привет! — крикнул он с порога. — А где наша спасительница?
— Какая еще спасительница? — засмеялась Ольга.
— Юлька всем уши прожужжала, как ты ее выручила. Говорит, теперь ты у нас главная героиня.
— Ерунда какая.
— Не ерунда! — Юлия выглянула из кухни. — Оль, иди сюда, я торт принесла. Твой любимый наполеон.
Ольга удивилась. Откуда Юлия знала про наполеон?
— Пап рассказывал, — объяснила девушка. — Оказывается, много чего про тебя рассказывал, а я не слушала.
— А теперь слушаешь?
— Теперь слушаю.
За столом было шумно и весело. Внуки висели на Ольге, требовали рассказать сказку. Артем спрашивал совета по поводу новой работы. Юлия показывала фотки с корпоратива.
— Знаешь, Оль, — сказала она, — коллеги спрашивают, кто у меня такой крутой юрист нашелся. А я отвечаю — мачеха постаралась.
— Мачеха, — повторил Артем. — А ведь звучит странно, да? Ты же нам почти мама теперь.
— Не почти, — возразила Юлия. — Просто мама. Другая, но мама.
Ольга почувствовала, как к горлу подкатывает комок.
— Не реви, — засмеялась Юлия. — А то я тоже расплачусь.
— Это радостные слезы.
— Знаю. У меня такие же были, когда Валерий документы показал. Думала — какая же я дура была.
— Не дура. Просто боялась предать память мамы.
— Да, боялась. А теперь понимаю — мама бы хотела, чтобы у папы было счастье. И у нас тоже.
Борис сидел и улыбался. Впервые за девять лет его лицо было спокойным.
— А давайте на дачу завтра поедем? — предложил Артем. — Всей семьей.
— Всей семьей, — согласилась Юлия. — Оль, ты же поедешь?
— А меня приглашают?
— Конечно! Ты же теперь наша.
— Наша, — подхватил Артем.
— Наша! — закричали внуки.
Вечером, когда все разошлись, Ольга убирала со стола. Руки не дрожали. Внутри была тишина и покой.
— Оль, — окликнул ее Борис, — ты чего такая задумчивая?
— Думаю.
— О чем?
— О том, что я девять лет старалась им понравиться. А надо было просто быть собой.
— Ты и была собой.
— Нет. Я была удобной. Тихой. Незаметной. А потом взяла и поступила по совести, не думая о последствиях.
— И это помогло.
— Да. Странно, правда? Стоило перестать искать одобрения, как оно само пришло.
Борис обнял жену:
— Они тебя полюбили.
— Не сразу. Но полюбили.
— А ты их?
Ольга улыбнулась:
— А я их любила всегда. Просто теперь не стыжусь этого.
На следующий день они действительно поехали на дачу. Всей семьей. Юлия помогала готовить, Артем таскал дрова, внуки носились по участку.
— Бабушка Оль, иди играть с нами! — кричали дети.
Бабушка Оль. Как естественно прозвучало.
— Иду, — отвечала она и думала — вот оно, счастье. Не громкое, не яркое. Обычное семейное счастье, которого она ждала девять лет.
Получилось. Наконец-то получилось. Не через унижения и просьбы, а через простую человеческую доброту. Через готовность помочь, не ожидая ничего взамен.
Теперь она знала точно — чужой больше не была. И никогда не будет.
