— Ничего не понимаю, — металась по кабинету Инна, — он в морге лежит! Я сама его там видела! Тогда как он домой ко мне приходил, как он водителя того палкой стукнул, если он… Покойник! И Максим его видел, и полицейские. Я что, с ума схожу?!
***
Инна поправила сползшую на нос маску и всмотрелась в монитор, показывающий жизненные показатели Кати. Цифры плясали, но оставались в пределах допустимого. Допустимого для человека, находящегося на грани. Инна вздохнула. Уже несколько дней Катя лежала здесь, в палате интенсивной терапии, словно хрупкая фарфоровая кукла, подключенная к бесчисленным проводам и трубкам.
В первые часы после аварии в палате дежурили врачи, проводились консилиумы, то и дело мелькали обеспокоенные лица. Теперь осталась только Инна и тихий, монотонный писк аппаратов.
— Безнадёжна, — эхом отдавалось в голове Инны заключение профессора Воронова.
Она старалась не думать об этом, но слова словно въелись в память. Инна работала в больнице уже десять лет, видела многое, научилась отстраняться, чтобы не сгореть на работе. Но Катя… Катя почему-то зацепила.
В палату вошла Лена, молоденькая практикантка с широко распахнутыми, полными сочувствия глазами.
— Инна Петровна, как она? — прошептала Лена, оглядывая Катю.
— Стабильно, — сухо ответила Инна, — давление держится, сатурация вроде бы тоже.
Лена подошла ближе к кровати и взяла Катину руку в свою. Инна поморщилась. Нельзя так. Привязываться нельзя.
— Ей, наверное, больно, — тихо сказала Лена, — хоть она и в коме…
— Она не чувствует ничего, — отрезала Инна, — Лен, не нужно строить иллюзий.
— Но ведь она проснется? — не унималась Лена, — она слышит нас?
Инна раздраженно вздохнула.
— Лена, послушай меня внимательно. Я понимаю твое сочувствие, это похвально. Но здесь не место для сантиментов. Мы делаем свою работу. И все. Поняла?
Лена кивнула, опустив глаза.
— Поняла, Инна Петровна. Простите.
Инна вздохнула, смягчившись.
— Ладно, проехали. Лучше принеси мне раствор глюкозы из процедурного кабинета. И проверь капельницу.
Лена быстро выполнила поручение, и в палате снова воцарилось молчание, нарушаемое лишь писком мониторов. Инна вернулась к своим записям, но мысли ее блуждали где-то далеко. Она вспомнила, как впервые увидела Катю. Её привезли на скорой, всю в осколках, обезображенную. Врачи работали как сумасшедшие, пытаясь удержать её на этой стороне. Инна запомнила выражение лица хирурга, профессора Воронова, когда он вышел из операционной.
— Мы сделали все, что могли, — сказал он тогда усталым голосом, — но шансов почти нет.
Вечером в палату зашел дежурный врач, молодой и амбициозный Максим Сергеевич.
— Инна Петровна, как наша спящая красавица? — спросил он, разглядывая монитор.
— Без изменений, — ответила Инна, — все показатели стабильны.
Максим Сергеевич покачал головой.
— Удивительно, как долго она держится. Честно говоря, я думал, она не протянет и неделю.
— Она сильная, — тихо сказала Инна, сама удивившись своим словам.
Максим Сергеевич усмехнулся.
— Сильная? Лежит без сознания, подключенная к аппаратам. Какая уж тут сила?
— Она цепляется, — настаивала Инна, — я это вижу.
— Цепляется? За что? За жизнь, которую она никогда больше не увидит? За перспективу быть овощем до конца своих дней?
Инна промолчала. Слова Максима Сергеевича были жестокими, но в них была доля правды.
— Вы знаете, кто она? — вдруг спросила Инна, внимательно глядя на врача.
— Кажется, её зовут Катя Перова. Двадцать два года. Все. Больше ничего не знаю.
— У неё есть родители, — сказала Инна, — они приезжают каждый день. Сидят возле неё часами, молчат.
— Знаю. Видел их несколько раз. Тяжело им, конечно. Но что тут поделаешь?
— Они верят, — тихо сказала Инна, — верят, что она очнется.
Максим Сергеевич вздохнул.
— Верить, конечно, можно. Но чудес не бывает.
— Бывают, — возразила Инна, — иногда бывают.
— В медицине чудес не бывает, Инна Петровна. Есть только наука и статистика. А статистика, как вы знаете, не в её пользу.
Максим Сергеевич сделал отметку в карте и вышел из палаты.
— За что ты цепляешься, Катя? — мысленно спросила Инна, — что держит тебя здесь?
Внезапно Инна заметила, что Катя чуть заметно пошевелила пальцем. Она замерла, боясь даже дышать. Присмотрелась. Ничего. Ей, наверное, показалось.
Но через несколько минут Катя снова пошевелила пальцем. И еще раз. Инна почувствовала, как по спине пробежал холодок. Она быстро нажала кнопку вызова врача.
— Максим Сергеевич, — взволнованно сказала Инна в трубку, — мне кажется, она… шевелится.
***
Инна стояла в коридоре, прислонившись к стене, и ждала Максима Сергеевича. Сердце колотилось в груди, будто птица в клетке. Она не могла поверить, что Катя подала признаки жизни. Неужели чудо все-таки случилось?
Вдруг она заметила в конце коридора старичка, медленно ковыляющего в сторону палаты интенсивной терапии. Он опирался на трость, каждый шаг давался ему с видимым трудом. На его пожелтевшем лице застыло выражение глубокой печали. Инна нахмурилась. Откуда он взялся? Она не видела его раньше.
— Вам помочь? — спросила Инна, подходя к старику.
Он поднял на неё взгляд. Его глаза, когда-то, вероятно, голубые, теперь казались выцветшими и мутными.
— Я к Катеньке, — прохрипел он, — можно?
— Вы родственник? — удивилась Инна.
Старик покачал головой.
— Нет, что вы. Не родственник я ей. Просто… знакомы мы.
Инна недоверчиво посмотрела на него. В последнее время к Кате приходили только её родители, тихие и безутешные. Кто этот старик?
— Простите, но сейчас посещения запрещены, — сказала Инна, стараясь говорить мягко, — ей нужен покой.
— Я ненадолго, — взмолился старик, — только увидеть её. Сказать… Спасибо.
— Спасибо? За что?
— За то, что спасла меня, — ответил старик, — если бы не она…
В этот момент подошел Максим Сергеевич, хмурый и сонный.
— Инна Петровна, что тут происходит? Кто это?
— Он говорит, что знаком с Катей, — объяснила Инна, — но посещения сейчас…
Максим Сергеевич окинул старика оценивающим взглядом.
— Ладно, — махнул он рукой, — пусть зайдет на пару минут. Только не шуметь.
Инна удивилась. Обычно Максим Сергеевич был непреклонен в вопросах соблюдения правил. Что заставило его сделать исключение? Старик благодарно кивнул и, опираясь на трость, медленно вошел в палату. Инна и Максим Сергеевич остались стоять в коридоре.
— Кто это? — спросил Максим Сергеевич, прищурившись.
— Говорит, что Катя его спасла, — ответила Инна, — я ничего не понимаю.
Через несколько минут старик вышел из палаты. Его глаза были влажными.
— Спасибо вам, — прошептал он, обращаясь к Инне и Максиму Сергеевичу, — спасибо, что позволили увидеть её.
— Что вы ей сказали? — спросила Инна.
— Поблагодарил, — ответил старик, — и попросил прощения.
— Прощения? За что?
Старик вздохнул, и в его глазах появилась глубокая тоска.
— За то, что она пострадала из-за меня, — сказал он, — если бы не я…
Инна и Максим Сергеевич переглянулись.
— Объясните, пожалуйста, — попросила Инна, — что случилось?
Старик снова вздохнул и начал рассказывать.
— Меня зовут Валерий Семенович, — сказал он, — я живу неподалеку. В тот день я пошел в магазин за продуктами. Дошел, купил все, что нужно, а на обратном пути… разболелись ноги. Ревматизм проклятый. Каждый шаг давался с трудом. Хотел перейти дорогу, а тут машины… Я уже думал, что не доберусь до тротуара. И тут она появилась. Катенька. Как ангел-хранитель. Подбежала, предложила помочь. Взяла меня под руку и повела через дорогу. А потом… Потом я ничего не помню. Только грохот, визг тормозов… Очнулся уже в больнице. Сказали, что она меня спасла. Вытолкнула из-под машины. А сама…
Валерий Семенович замолчал, с трудом сдерживая слезы.
— Шрамы… — тихо сказал Максим Сергеевич, — вы ветеран?
Валерий Семенович кивнул.
— Всю войну прошел. А тут… чуть не погиб под колесами автомобиля. Стыдно сказать.
— Не вините себя, — сказала Инна, — это несчастный случай.
— Несчастный случай, — повторил Валерий Семенович, — но если бы не я… Она была бы жива и здорова.
— Не говорите так, — возразила Инна, — она сделала это по доброй воле. Хотела помочь.
— Добрая… — прошептал Валерий Семенович, — она действительно была очень добрая. Улыбчивая, светлая. Как солнышко.
Валерий Семенович замолчал, глядя в пол. Инна и Максим Сергеевич тоже молчали, каждый думал о своем.
— Я должен идти, — наконец сказал Валерий Семенович, — спасибо вам еще раз.
Он медленно пошел по коридору, опираясь на трость. Инна смотрела ему вслед. В голове крутились обрывки фраз: «Спасла меня…», «вытолкнула из-под машины…», «добрая…», «как солнышко…».
— Невероятно, — пробормотал Максим Сергеевич, — просто невероятно.
— Она спасла ему жизнь, — тихо сказала Инна, — а сама…
— Да, — согласился Максим Сергеевич, — ирония судьбы.
***
Инна наблюдала за тем, как Валерий Семенович медленно удаляется по коридору. В голове роились мысли. Жестокая ирония судьбы, доброта и самопожертвование, трагедия и надежда — все смешалось в один клубок.
Максим Сергеевич подошел к окну и задумчиво смотрел на улицу.
— Интересно, найдут этого водителя? — спросил он, не поворачиваясь.
— Надеюсь, — ответила Инна, — он должен понести ответственность за то, что сделал.
— Ответственность… — повторил Максим Сергеевич, — что ему грозит? Штраф? Лишение прав? Этого мало. Слишком мало за сломанную жизнь.
— Его найдут, — уверенно сказала Инна, — полиция им занимается.
Внезапно Максим Сергеевич резко обернулся.
— Инна Петровна, посмотрите!
Инна подошла к окну и посмотрела в том направлении, куда указывал Максим Сергеевич. Возле служебного входа в больницу стояла черная иномарка. Рядом с ней стоял мужчина, одетый в дорогую кожаную куртку. Он о чем-то оживленно разговаривал с санитаром, высунувшимся из двери.
— Кто это? — спросила Инна.
— Не знаю, — ответил Максим Сергеевич, — но у меня какое-то нехорошее предчувствие.
В этот момент Инна заметила, что Валерий Семенович, который уже почти дошел до конца коридора, вдруг остановился и повернулся в сторону окна. Его лицо исказила гримаса ярости.
— Это он! — прохрипел старик, хватаясь за сердце, — это он!
— Кто он? — не поняла Инна.
— Водитель! — закричал Валерий Семенович, — тот, кто её сбил!
Инна ахнула. Она поняла, что Валерий Семенович узнал водителя, сбившего Катю.
— Стой! — крикнула Инна, бросаясь к старику, — куда вы?
Но Валерий Семенович, словно не слыша ее, быстро пошел в сторону выхода. Его лицо было красным от гнева, руки дрожали.
— Максим Сергеевич, держите его! — закричала Инна, пытаясь догнать старика.
Максим Сергеевич бросился вслед за ней. Но Валерий Семенович был полон ярости, и его невозможно было остановить. Он вышел из больницы и, опираясь на трость, быстро направился к черной иномарке.
Водитель, увидев приближающегося старика, нахмурился и что-то сказал санитару. Тот пожал плечами и скрылся в больнице.
— Ты! — закричал Валерий Семенович, подходя к водителю, — это ты сбил её!
Водитель окинул старика презрительным взглядом.
— Ты кто такой? — спросил он грубым голосом, — чего тебе надо?
— Это ты сбил девушку! — повторил Валерий Семенович, дрожащим голосом, — ты оставил её помирать!
— Отвали, старый хрыч, — огрызнулся водитель, — не мешай мне.
— Ты ответишь за это! — закричал Валерий Семенович, — я тебя посажу!
Водитель рассмеялся.
— Да кто тебе поверит? Ты же старый маразматик!
Он попытался оттолкнуть Валерия Семеновича, но старик уперся тростью в землю и не сдвинулся с места.
— Я видел все! — закричал Валерий Семенович, — я все видел! Ты пытался скрыться с места преступления!
В этот момент подбежали Инна и Максим Сергеевич.
— Валерий Семенович, успокойтесь! — закричала Инна, — не делайте глупостей!
— Максим Сергеевич, вызовите полицию! — добавила она.
— Да вызывайте, кого хотите, — презрительно сказал водитель, — мне плевать. У меня все схвачено.
Он снова попытался оттолкнуть Валерия Семеновича, но старик вдруг взмахнул тростью и ударил водителя по руке.
— Ах ты, старый пес! — взревел водитель, хватаясь за руку.
Он замахнулся на Валерия Семеновича, но Инна успела его оттолкнуть.
— Не трогайте его! — закричала Инна, — он — ветеран!
— Да он сам напросился! — огрызнулся водитель, — я сейчас ему покажу!
Он снова попытался напасть на Валерия Семеновича, но Инна и Максим Сергеевич встали между ними.
— Успокойтесь, — сказал Максим Сергеевич, — сейчас приедет полиция, и во всем разберется.
— Полиция ему не страшна, — прохрипел Валерий Семенович, — у него все куплено.
Водитель ухмыльнулся.
— Видишь? Я же говорил. Этот старик совсем выжил из ума.
В этот момент к больнице подъехала полицейская машина. Из нее вышли двое полицейских и направились к ним — видимо, кто-то увидел потасовку и вызвал наряд.
— Что здесь происходит? — спросил один из полицейских, оглядывая собравшихся.
— Этот человек сбил девушку! — закричал Валерий Семенович, указывая на водителя, — он пытался скрыться с места преступления!
Полицейские переглянулись.
— Это правда? — спросил один из них, обращаясь к водителю.
— Вранье, — ответил водитель, — этот старик бредит. Деменция у него давно!
Мужчина в дорогой куртке попросил правоохранителя отойти и переговорить с глазу на глаз. Полицейский кашлянул и просьбу представительного оппонента выполнил. Перекинувшись парой фраз с водителем, правоохранитель козырнул ему, жестом подозвал напарника, и они уехали. Оставив наблюдателей в полном недоумении.
***
Встав с кровати посреди ночи, Инна накинула халат и вышла на кухню. Заварив крепкий кофе, она села за стол и уставилась в окно. За окном занимался рассвет. Внезапно раздался звонок в дверь. Инна вздрогнула. Кто это мог быть в такую рань? Осторожно приоткрыв дверь, она увидела на пороге Валерия Семеновича. Он был взволнован.
— Валерий Семенович! — воскликнула Инна удивленно, — что случилось? Что-то не так? Как вы адрес мой узнали?
— Инна Петровна, это потом, — прохрипел старик, — я должен вам рассказать!
Инна впустила Валерия Семеновича в квартиру. Он прошел на кухню и тяжело опустился на стул.
— Что случилось? — повторила Инна, обеспокоенно глядя на него.
— Я узнал! — возбужденно заговорил Валерий Семенович, — я все узнал об этом мерзавце!
— О водителе? — спросила Инна.
— Да, о нем! — подтвердил Валерий Семенович, — его фамилия Северянов. Я не мог сидеть сложа руки. После того, как от отбрил полицейских, я решил действовать сам.
— Но что вы сделали? — забеспокоилась Инна, — неужели вы…
— Послушайте меня! — перебил её Валерий Семенович, — вчера, когда его привезли в больницу, я заметил, что он приехал на той же машине, на которой сбил Катю. Я сразу его узнал. И знаете, что меня больше всего возмутило?
— Что? — с тревогой спросила Инна.
— Он был совершенно спокоен! — воскликнул Валерий Семенович, — он разговаривал с этим санитаром, смеялся, как будто ничего не произошло! Он чувствовал себя совершенно безнаказанным!
— Я понимаю, — сказала Инна, пытаясь успокоить старика, — но что вы сделали?
— Я решил выяснить, кто он такой, — ответил Валерий Семенович, — я узнал его фамилию, я узнал, чем он занимается. И я узнал его адрес!
— Как? — удивилась Инна.
— Это неважно, — отмахнулся Валерий Семенович, — важно то, что я узнал, где он живет.
— И что вы сделали дальше? — с нарастающим беспокойством спросила Инна.
— Я решил проследить за ним, — ответил Валерий Семенович, — я знал, что он не оставит это просто так. Я знал, что он попытается избежать наказания!
— Вы следили за ним? — ахнула Инна, — Валерий Семенович, это же опасно!
— Я должен был убедиться, что он не уйдет от ответственности, — упрямо сказал старик, — я не мог просто сидеть и ждать, пока полиция разберется. Тем более, что она и не чешется!
— И что вы увидели? — с замиранием сердца спросила Инна.
— Я ждал всю ночь возле его дома, — ответил Валерий Семенович, — под покровом темноты. Было холодно, ноги замерзли, но я не сдавался.
— Валерий Семенович, вы же старый и больной человек! — воскликнула Инна, — вам нельзя так рисковать!
— Мне было все равно, — упрямо ответил Валерий Семенович, — я должен был это сделать.
Он замолчал, тяжело дыша. Инна молча смотрела на него, испытывая смесь страха, сочувствия и… восхищения. Вот что значит ветеран! Не побоялся в одиночку попытаться восстановить справедливость!
— И что же вы увидели? — снова спросила Инна, стараясь говорить спокойно.
Валерий Семенович посмотрел на неё долгим и напряженным взглядом.
— Я видел такое, Инна Петровна, — тихо сказал он, — что вам и в страшном сне не приснится…
Инна застыла, глядя на Валерия Семеновича. Слова старика повисли в воздухе, наполняя комнату тяжелой, гнетущей тишиной.
— Что вы имеете в виду? — сдавленным голосом спросила Инна.
— Я видел, как он выходит из дома, — продолжил Валерий Семенович, не обращая внимания на её вопрос, — он был не один. С ним была какая-то… девица. Молодая, накрашенная, в короткой юбке. Они смеялись, целовались…
Валерий Семенович замолчал, его лицо исказила гримаса отвращения.
— Он наслаждается жизнью, — прошептал старик, — пока Катя… борется за жизнь в реанимации.
Инна почувствовала, как внутри неё закипает ярость. Она представила себе Северянова, беззаботно проводящего время в компании какой-то легкомысленной девицы, и ей стало дурно. Как можно быть таким бесчувственным? Как можно не испытывать ни малейшего угрызения совести?
— Я не могу этого допустить, — тихо сказала Инна. — Он должен понести наказание.
— Я стар и слаб, — сокрушенно произнес Валерий Семенович. — Я не могу ничего сделать. Но вы… вы должны помочь мне. Вы должны отомстить за Катю.
Инна посмотрела на старика.
— Я помогу вам, — неожиданно твердо сказала Инна, — я сделаю все, что в моих силах.
— Спасибо, — прошептал Валерий Семенович, и на его глазах выступили слезы, — спасибо вам.
Внезапно Инна заметила на рукаве рубашки Валерия Семеновича темное пятно.
— Вы ранены! — воскликнула Инна испуганно, — что случилось?
Валерий Семенович отмахнулся.
— Это пустяки, — сказал он, — со мной уже ничего страшного не случится.
Инна взяла его руку, чтобы осмотреть рану, и похолодела от ужаса. Рука была ледяной.
— Валерий Семенович! — закричала Инна, — что с вами?
Она попыталась нащупать пульс, но не нашла его. Сердце старика не билось.
— Нет! — прошептала Инна, понимая, что произошло, — нет, нет, нет… Этого не может быть…
Инна отпрыгнула назад и закричала. Валерий Семенович смотрел на нее и ласково улыбался. Очнулась Инна в своей кровати — ей приснился дурной сон.
***
Инна сидела, подперев щеку рукой, и рассеянно слушала дежурного врача. Мыслями она была далеко — в палате Кати. Почему-то сегодня она за нее особенно сильно переживала.
Когда планерка закончилась, Инна, стараясь не терять времени, вышла из ординаторской и направилась прямиком в палату к Кате. Она чувствовала необходимость лично убедиться, что с девушкой все в порядке.
Подойдя к палате, Инна приоткрыла дверь и замерла на пороге — у кровати Кати стоял санитар, Николай. Тот самый неприметный молодой человек, которого она видела во дворе в компании СеверяноваСейчас он что-то набирал в шприц из небольшой ампулы. Еще две точно такие же ампулы лежали на тумбочке рядом с кроватью.
Инна не могла поверить своим глазам. Что он здесь делает? И что это за лекарство он набирает?
— Что здесь происходит?! — закричала Инна, врываясь в палату. — Что вы делаете у кровати больной?!
Николай вздрогнул, как будто его застигли на месте преступления. Он резко обернулся к Инне, лицо его исказилось от испуга.
— Я… я… — забормотал он, нервно комкая в руках шприц, — я… витамины ей колю. Врач назначил.
— Витамины?! — Инна недоверчиво нахмурилась, — какие витамины? И где назначение?
Николай заметался взглядом по сторонам, словно ища выход.
— Вот… — он неуверенно указал на лежащие на тумбочке ампулы, — тут все написано. Ой, а не написано ничего…
Инна шагнула вперед и схватила одну из ампул.
— Что это за лекарство? — требовательно спросила Инна, глядя Николаю прямо в глаза.
— Я… я не знаю, — промямлил санитар, избегая ее взгляда.
— Где назначение врача? — повторила Инна, не отступая.
Николай судорожно сглотнул.
— Нет никакого назначения. Я так, по доброте душевной решил…
Инна почувствовала, как по спине пробежал холодок.
— Выметайся отсюда! — приказала Инна, указывая на дверь, — и чтобы я тебя больше здесь не видела!
Николай, не говоря ни слова, засунул неиспользованный шприц и ампулу в карман своего грязного халата и пулей вылетел из палаты. Инна, все еще дрожа от гнева и страха, подошла к кровати Кати. Девушка лежала с закрытыми глазами, показатели были в норме. Инна взяла оставшиеся две ампулы с тумбочки и положила их в карман своего халата. Нужно было выяснить, что это за лекарство, и как можно скорее. Она не могла допустить, чтобы что-то подобное повторилось.
Выйдя из палаты, Инна направилась в лабораторию. Она знала, что там смогут определить состав загадочной жидкости.
***
Инна, стараясь успокоиться после столкновения с санитаром, отдала ампулы в лабораторию с просьбой о срочном анализе. Она понимала, что каждая минута промедления может стоить Кате здоровья, а возможно, и жизни.
Направляясь в свой кабинет, Инна в конце коридора она заметила знакомую фигуру. Валерий Семенович, заметив ее, поманил пальцем и… исчез за поворотом.
Инна похолодела. Что это такое? Куда он делся? Будто повинуясь какому-то неведомому импульсу, Инна пошла в том направлении, куда скрылся Валерий Семенович. Она шла, не понимая, зачем ей это нужно, куда ее ведут. Старик привел Инну в подвал, к старой металлической двери с табличкой «Телохранилище».
Инна помедлила секунду, потом решительно нажала на ручку и вошла внутрь. В воздухе стоял затхлый запах сырости и формалина. Тусклый свет лился из единственной лампочки под потолком, выхватывая из темноты очертания старых шкафов и стеллажей.
В центре комнаты, под лампой, стоял металлический стол. И возле него – Валерий Семенович.
— Валерий Семенович, что здесь происходит? – спросила Инна, стараясь сохранить спокойствие, — зачем вы меня сюда позвали?
Старик молчал, глядя на стол. На столе лежало тело, прикрытое простыней. Инна, не в силах больше выносить это молчание, молча подошла к столу и откинула простыню…
Там лежал Валерий Семенович.
— Да, я помер, — улыбнулся Валерий Семенович, — в той аварии. Хотел оттолкнуть Катеньку, весь удар на себя принять. Но ее тоже зацепило…
— Но как… Вы говорите, ходите, вас люди видят! Я, Максим Сергеевич, Северянов… Этого быть не может!
— Может…, — улыбнулся старик, — мне дали такую возможность. Только вод силы свои я уже подрастратил, больше показываться людям не могу… Инна, помоги! Без твоей помощи Катенька погибнет…
Инна открыла глаза. Комната плыла перед взором, в голове шумело. Она попыталась сесть, но тело не слушалось, скованное усталостью и дурным сном. Все это казалось нереальным, бредом воспаленного воображения. Опять кошмар ей приснился!
— Нужно в отпуск идти, — тряхнула она головой, — все, галлюцинации начались. Доработалась… Надо бы и правда в телохранилище сходить, может, Валерий Семенович действительно там… Лежит…
Она посмотрела на часы. Половина четвертого утра. Значит, она уснула на дежурстве. Какой позор! Внезапно тишину ночной больницы прорезал громкий шум. Голоса, крики, топот ног…
Инна, преодолевая слабость, поднялась с кушетки и вышла в коридор. Там царила суматоха. Медсестры и врачи бегали, что-то кричали друг другу.
— Что случилось? — спросила Инна у пробегавшей мимо медсестры.
— Нового пациента привезли, — ответила та на бегу, — в тяжелом состоянии.
— Кто? — спросила Инна, но медсестра уже скрылась за дверью реанимации.
Инна, повинуясь какому-то внутреннему порыву, направилась к реанимационному отделению. Зайдя в палату, Инна замерла на пороге, лишившись дара речи — на больничной койке, подключенный к аппарату искусственного дыхания, лежал он. Северянов.
Инна не могла поверить своим глазам. Тот самый Северянов, виновник аварии, человек, забравший жизнь у Валерия Семеновича (она почему-то была уверена, что старик действительно погиб), лежал перед ней, на грани жизни и cмepти.
В этот момент в сознании Инны будто щелкнул какой-то тумблер. Обрывки сновидений, реальные факты, до этого момента разрозненные и непонятные, вдруг сложились в единую картину. В этот момент произошло нечто странное. Инна почувствовала, как ее тело охватывает холод. В голове возникли чужие мысли, чужие чувства. Она больше не контролировала свои действия. Ею кто-то управлял.
Это был призрак Валерия Семеновича.
Поняв, что от собственного тела больше нет прока, он воспользовался другим пристанищем — он вселился в нее. Инна опустила руку в карман и нащупала там две ампулы. Молодая женщина мельком удивилась: она утром отнесла их в лабораторию, а теперь они снова оказались у нее в кармане. Инна подошла к шкафчику, взяла оттуда шприц, по очереди открыла ампулы и набрала в шприц лекарство. Два кубика. Твердой рукой препарат она ввела больному — водитель-душегуб даже не дернулся. Натянув повыше маску, Инна забрала с собой улики и вышла из реанимации. Она шла по коридору и даже не подозревала, что за ней наблюдает Валерий Семенович. Старик улыбнулся ей, приложил левую руку к месту, где у живых людей находится сердце — так он выразил ей благодарность. Махнув на прощание рукой, старик исчез. Навсегда.
***
Официальная причина кончины Северянова — сердечная недостаточность. Никто не заподозрил, что его гибель была вызвана сторонним вмешательством. А Катя… Катя все-таки вышла из комы. К огромной радости родных и медиков. Инна видела ее несколько раз. Она навещала ее в больнице, следила за ее выздоровлением.
До полного выздоровления было еще далеко. Девушке приходилось буквально заново учиться ходить, говорить, жить. Но она не унывала и уверенно шла на поправку. Катя не помнила ничего ни об аварии, ни о Валерии Семеновиче. Тело старика все-таки забрали — из другой страны прилетел сын, он и организовал похороны. Пока Валерий Семенович находился в больнице, его душа успела сделать доброе дело — она спасла Катю. Добрую девочку, ту, что как солнышко.
