— Я насчет дачи! — решительно сказала в трубку свекровь. — Нам надо кое-что уладить на счет нее.
— Что именно уладить? — спокойно поинтересовалась я.
— Ну, есть у меня один вопрос по поводу того, кому она принадлежит. И по поводу справедливости.
Я как раз пекла оладьи. Они получились пышные и ноздреватые, почти как мама в детстве делала. Масло шипело на сковородке, а в трубке шипела Анна Владимировна, и это было так… симметрично, что ли, что я даже усмехнулась.
— Анна Владимировна, — сказала я, — вопрос дачи давным-давно снят с повестки дня. И больше я его поднимать не буду. Все у вас?
Она бросила трубку.
Дачу я покупала для родителей. Три года я откладывала по чуть-чуть с каждого перевода, с каждой премии, даже с продуктовых денег урывала. Покупала курицу подешевле, вместо говядины брала свинину, вместо свинины — снова курицу…
Сергей, муж мой, ничего не замечал. Он вообще последние два года мало что замечал, кроме экрана ноутбука, где вечно мелькали какие-то стартапы, проекты… То и дело я слышала от него что-то вроде:
— Вот-вот выстрелит, Лар!
— Ох, сколько раз ты это уже говорил… — качала головой я. — И каждый раз мы с тобой получали дырку от бублика.
— Выстрелит-выстрелит! — отзывался муж.
А пока у него что-то там «выстреливало», я занималась своими делами — покупала дачу. Мама мечтала о ней давно, и я решила сделать им с отчимом такой вот подарок на годовщину свадьбы.
***
Они, кстати, ничего не знали до последнего. Я приехала к ним на годовщину, сорок лет совместной жизни, рубиновая свадьба. К празднику мама надела свое любимое бордовое платье, которое я помнила с детства, и прикрепила брошку в виде стрекозы.
Отчим, а я как-то сразу стала звать его папой, откупорил шампанское, и пока пена оседала в бокалах, я положила на стол конверт.
— Что это? — мама сняла очки, протерла стекла и снова надела их.
— Документы на дачу.
— На чью?
— На вашу, мам, — улыбнулась я, — на вашу с папой дачу. С годовщиной вас!
Помню, как задрожали мамины пальцы, как папа взял ее за руку, и они смотрели сначала друг на друга, а потом на меня, и в этом взгляде было столько всего…
Вскоре обо всем узнал муж. Он не проявил ровно никакого энтузиазма и ничего глубокомысленнее «угу» не выдал. Ну и ладно.
***
Но через неделю мне позвонила свекровь. Не знаю уж, как она узнала про дачу. Может, мама поделилась с ней радостью, а может, и Сергей сказал.
— Ларочка, — начала она сладким голосом, — я тут проконсультировалась… Дача-то семейная получается?
— С чего бы это вдруг? — спросила я.
— Ну… Она же в браке купленная?
— Анна Владимировна, — твердо сказала я, — дача куплена на мои деньги и записана на моих родителей.
— Ну как же на твои? — наигранно удивилась свекровь. — Сереженька же тоже работает не покладая рук!
Сереженька в это время лежал на диване и смотрел очередной вебинар про успешный успех.
— Сереженька не имеет к этому абсолютно никакого отношения, — сухо сказала я. — Он два года практически ничего не зарабатывает. Так что единственным кормильцем в нашей семье являюсь я. Следовательно, деньги, на которые я приобрела дачу, мои.
— А мне он говорит, что работает! — хмыкнула свекровь и вдруг перевела тему, как она любила это делать. — Запилила ты его совсем…
— А он вам жаловался? — усмехнулась я.
— Не жаловался, я и так знаю. Ты вот что послушай. Он ищет себя, потому и зарабатывает пока мало! И ты должна поддерживать мужа!
— Я его и поддерживаю. Финансово. Полностью. А дачу, повторяю, я купила в подарок родителям.
— Угу… — промычала свекровь и повесила трубку.
***
Я подумала, что вопрос закрыт, но несколько дней спустя свекровь приехала на родительскую дачу и потребовала «справедливости».
— Половина этой дачи по закону принадлежит Сергею! — кричала она, размахивая какой-то бумажкой. — Вот, смотрите, здесь все написано!
Родители растерялись, они не умели скандалить и отстаивать свою правоту. Кое-как успокоив женщину и предложив ей выпить чаю, они тут же позвонили мне по видеосвязи.
— А что, Ларочка, это правда, что ли? — робко спросила мама. — Дача не совсем наша?
— Да ваша она, ваша! Вы же сами видели документы! Юридически все чисто!
— Но Нюра сказала…
— Да мало ли что она там сказала! — в сердцах бросила я.
После разговора с родителями я заглянула к мужу. Он сидел в наушниках и смотрел какой-то стрим. Я решительно вошла и встала между ним и ноутбуком.
— Эй! — запротестовал Сергей. — Ты чего? Я же смотрю!
— Потом посмотришь, — сказала я, — поехали.
— Куда?!
— На дачу. Тат твоя мать узурпирует моих родителей.
Он смотрел на меня и недоумевающе хлопал ресницами.
— Ну? — поторопила его я.
— А если я позвоню ей просто? — предложил он.
— Нет, Сережа, — вздохнула я, — такие вопросы нужно решать с глазу на глаз. Собирайся, поехали.
По дороге он бубнил что-то про то, что мама просто волнуется за него, что надо понять и простить, что семья — это свято. Я молчала.
***
Дорога заняла минут тридцать. Войдя в дом (узнав о том, что я сейчас приеду, родители оставили входную дверь незапертой), я услышала голос свекрови. А потом увидела и ее саму.
Анна Владимировна сидела на новеньком диване и вещала:
— Да, я консультировалась с юристом! Это совместно нажитое! И я имею право…
— Вы не имеете никакого права, — сказала я, — это мой подарок родителям. Мам, принеси-ка документы на дачу.
— Но Сереженька…
— Сереженька, — я повернулась к мужу, — может, ты скажешь свое слово?
Он молчал. Стоял в дверях, хлопал глазами, и я вдруг поняла, что он никогда, никогда не встанет на мою сторону! Для него мама всегда будет права, даже если она неправа.
***
— Ясно, — сказала я, осознав, что больше терпеть это сил нет. — Вот что… Квартира эта, если что, тоже моя. Так что домой со мной можешь не возвращаться. Поживешь у мамы.
— Лара, да ты что… — запротестовал он.
— Ничего! — огрызнулась я.
Анна Владимировна так и ахнула:
— Совсем берега попутала… Ты что творишь-то?!
— Восстанавливаю справедливость, — усмехнулась я. — Кстати, вот, гляньте-ка документ. Здесь все чисто. Можете даже заскринить и показать своему юристу, с которым вы консультировались… А теперь — вон отсюда. Оба.
Мама тронула меня за руку, мол, может, не надо так резко? Но я покачала головой. Хватит. Сколько можно-то?
Они ушли, свекровь причитала всю дорогу до калитки про мою неблагодарность, про бессердечность, говорила о том, что я пожалею. Сергей тащился сзади, прямо как побитая собака.
***
Прошел месяц. Я всячески игнорировала попытки Сергея наладить со мной контакт. Со свекровью я тоже не общалась. Родители осторожно спрашивали, может, мы помиримся с ним? Я отмалчивалась.
А потом позвонила Анна Владимировна.
— Лариса, — сказала она, — забери его.
— А что такое? Что-то случилось?
— Ничего не случилось. Только… Забери его. Он же ничего не делает, целыми днями в компьютере сидит. Я думала он работает, а он…
— Играет и видосики смотрит?
В трубке повисло молчание.
— Ага, «счаз», — сказала я и повесила трубку.
Сергей тоже написал вечером: «Лара… я все понял. Мама была неправа. И я тоже вел себя… Ну, неподобающе. Можно мне вернуться?» Сижу думаю, как ему ответить, культурно или не очень
