— Животных в купейный не берём! И точка! — проводница даже не подняла глаз от своих бумажек, когда Лариса подошла к вагону с дрожащим в руках билетом.
— Как это не берёте? — Лариса почувствовала, как у неё перехватило дыхание. — Я же заранее уточняла по телефону!
— А вы думали, мы тут гостиница для бродячих псов? — женщина в форме окинула презрительным взглядом Ларису и рыжего спаниеля, который послушно сидел у её ног. — В общем вагоне может, если свободные места есть. Но сомневаюсь.
Лариса стояла на перроне, прижимая к себе потёртую сумку и чувствуя, как мир рушится в очередной раз. Вот уже полгода, как Валерий съехал к своей молоденькой, оставив ей квартиру, долги по коммуналке и этого несчастного Рыжика.
— Слушайте, а может, договоримся как-то? — Лариса достала из кошелька всё, что у неё было. — Вот, триста рублей есть…
— Ты что, блаженная? — проводница фыркнула. — За триста рублей ещё и псину в купе? Ты меня за кого держишь?
Рыжик тихонько поскуливал, чувствуя напряжение хозяйки. Лариса опустилась на корточки и погладила его по голове. Умные карие глаза смотрели на неё с такой преданностью, что хотелось заплакать.
— Мальчик мой, что же нам теперь делать? — прошептала она.
— Бабуля, вы поезд задерживаете! — крикнул молодой парень с огромным рюкзаком. — Либо садитесь, либо отходите!
— Я не бабуля тебе! — вспыхнула Лариса. — Мне пятьдесят восемь, между прочим!
— Ну и что? — парень пожал плечами. — Все равно старая.
Лариса почувствовала, как щёки покрылись красными пятнами. Вот так всегда — сначала муж называл её «древней развалиной», а теперь и чужие люди считают себя вправе…
— Гражданка, решайтесь быстрее! — проводница уже нетерпеливо постукивала ручкой по планшету. — Поезд через пять минут отправляется.
— А если я оставлю собаку здесь? — вырвалось у Ларисы, и она сама испугалась своих слов.
Рыжик поднял голову и посмотрел на неё с таким укором, что сердце сжалось. Нет, она так не может. Этот пёс — единственное живое существо, которое её по-настоящему любит.
— Мамаша, ну сколько можно тянуть! — уже выглядывали пассажиры из окон. — Нам тоже ехать надо!
Лариса взяла Рыжика на руки. Он был тёплый и пах шампунем — она вчера его специально выкупала к поездке.
— Значит, не судьба, — тихо сказала она проводнице. — Извините за беспокойство.
— Ну наконец-то! — женщина махнула рукой машинисту.
Поезд медленно тронулся, увозя Ларисины надежды на новую жизнь. Она стояла на опустевшем перроне, прижимая к себе собаку, и чувствовала, как по щекам текут слёзы.
— Эх ты, дура старая, — проговорила она сама себе. — Думала, сбежишь от всех проблем, а куда сбежишь с такой кладью?
Рыжик лизнул её в щёку, и Лариса невольно улыбнулась сквозь слёзы.
— Ладно, Рыж, пойдём домой. Раз уж мы друг у друга остались.
Но когда она повернулась к выходу, то поняла — домой идти некуда. Квартиру сегодня забирают судебные приставы. Всё, что у неё есть — это сумка с вещами, билет в никуда и рыжий спаниель, который тоже остался без дома.
Лариса присела на металлическую скамейку и достала телефон. Может, стоит позвонить сестре? Но нет, Таня живёт в однушке с сыном-студентом, там и кота негде держать.
— Рыж, а помнишь, как мы с тобой познакомились? — она почесала собаке за ухом. — Валерка тебя принёс щенком. Говорил: «Лара, это наш ребёнок! Будем растить вместе!» А потом, когда новую бабёнку нашёл, сказал: «Сама хотела собаку, сама и мучайся.»
Рыжик внимательно слушал, наклонив голову набок. Единственный, кто никогда её не перебивал.
— Ты знаешь, что самое обидное? — Лариса открыла сумку и достала бутерброд. — Я ж не просила его оставлять тебя мне. Я сказала: «Забирай с собой!» А он: «Куда мне с псиной? У Светки аллергия на шерсть.»
Она разломила хлеб пополам и дала собаке кусочек. Рыжик аккуратно взял его и благодарно помахал хвостом.
— Значит, я должна от тебя избавиться, чтобы устроить свою жизнь? — голос Ларисы дрогнул. — А ты куда денешься? В приют? Да там тебя усыпят через месяц!
По вокзалу проехала уборочная машина, разбрызгивая воду. Лариса поджала ноги и прижала к себе сумку.
— Слушай, мальчик, а что если мы попробуем электричкой добраться? — она достала телефон и начала листать расписание. — До Воронежа точно ходят. Правда, ехать часов восемь, но зато без проблем с проводниками.
Рыжик радостно тявкнул, будто понял.
— Только вот беда — денег на билет осталось впритык. — Лариса пересчитала мятые купюры. — Триста двадцать рублей. На электричку хватит, а вот поесть в дороге нечем будет.
Она посмотрела на часы. До ближайшей электрички полтора часа. Можно попробовать найти работу здесь, в городе, но где жить? Гостиницы с животными не принимают, а у знакомых просить стыдно — все знают про её «неудачный брак».
— Рыжик, а может, мне правда стоило тебя здесь оставить? — прошептала она. — Ты молодой ещё, красивый. Кто-нибудь подобрал бы…
Собака положила морду ей на колени и грустно посмотрела карими глазами. В них было столько преданности и доверия, что Лариса почувствовала: предать его — значит, предать саму себя.
— Ладно, едем в Воронеж. Авось там что-то придумаем.
В кассе электричек Лариса наткнулась на новую проблему.
— За собаку отдельный билет покупать надо, — равнодушно сообщила кассирша, не отрываясь от компьютера. — Сто двадцать рублей.
— Как отдельный билет? — Лариса почувствовала, как земля уходит из-под ног. — Но это же собака, не человек!
— А мне какая разница? — женщина пожала плечами. — Правила есть правила. Хотите ехать — платите за двоих.
Лариса быстро пересчитала деньги. Триста двадцать минус сто сорок за свой билет, минус сто двадцать за Рыжика… Остаётся шестьдесят рублей. На восемь часов дороги.
— А нельзя как-то… — начала она, но тут зазвонил телефон.
— Алло? — она ответила, не глядя на номер.
— Лариса Петровна? Это судебный пристав Иванов. Вы где находитесь? Мы пришли изымать имущество, а вас дома нет.
— Я… я на вокзале, — растерялось ответила Лариса.
— На вокзале? Вы что, собрались сбежать от долгов? — голос пристава стал суровым. — Знаете, это может расцениваться как сокрытие имущества.
— Какое ещё имущество? — Лариса почувствовала, как кровь бросилась в лицо. — У меня нет ничего! Валерий всё увёз к своей новой!
— Это не моя проблема. Возвращайтесь домой немедленно для проведения описи.
— Гражданочка, вы билеты брать будете или нет? — кассирша нетерпеливо постукивала ручкой. — Очередь стоит!
Лариса обернулась. За ней действительно толпились люди, и все смотрели с раздражением.
— Подождите минутку! — крикнула она в трубку. — Я никуда не убегаю! Просто хотела к сестре съездить!
— К сестре, значит? — пристав явно не верил. — А зачем с чемоданом? И почему телефон вчера не брали?
— Я… у меня села батарейка, — Лариса понимала, как глупо это звучит.
— Ладно, даю вам два часа. Если не вернётесь — объявлю в розыск. И собачку вашу тоже опишем как имущество.
— Как это — собачку?! — взвизгнула Лариса. — Она же живая!
— А мне плевать. Породистая — значит, стоит денег.
Пристав бросил трубку. Лариса стояла с телефоном в руке, чувствуя, как мир окончательно рушится.
— Ну что там у вас? — кассирша уже откровенно злилась. — Покупаете билеты или место освобождаете?
— Покупаю, — тихо сказала Лариса. — Два билета до Воронежа.
Она отдала почти все деньги и взяла билеты дрожащими руками. Рыжик тихонько скулил у её ног, чувствуя тревогу хозяйки.
— Всё, мальчик, — прошептала Лариса, подхватывая сумку. — Теперь мы точно беглецы. И у нас в кармане шестьдесят рублей на всё про всё.
Она пошла к перрону, чувствуя на себе осуждающие взгляды прохожих. Вот идёт тётка с псиной, наверно, бездомная. А ведь ещё вчера у неё была квартира, работа в бухгалтерии, размеренная жизнь…
— Рыж, а помнишь, как Валерка говорил: «Лара, ты сильная женщина, ты всё сможешь»? — горько усмехнулась она. — Оказывается, сильная — это когда удобно свалить на тебя все проблемы.
Электричка подошла ровно по расписанию. Лариса нашла пустое место в углу вагона и устроилась с Рыжиком на коленях. Собака дрожала — то ли от холода, то ли от волнения.
— Ничего, скоро приедем, — шептала Лариса, гладя тёплую шерстку. — Главное — что мы вместе.
Часа через три в электричку села пожилая женщина с огромной сумкой. Она тяжело опустилась напротив Ларисы и сразу уставилась на Рыжика.
— Ой, какой хорошенький! — воскликнула она. — А что это вы с ним в электричке катаетесь?
— Да так, обстоятельства, — уклончиво ответила Лариса.
— А я сразу вижу — породистый! — женщина наклонилась ближе. — Спаниель, да? Сколько за такого просят сейчас?
— Я не продаю его, — резко сказала Лариса.
— Да ладно вам! — махнула рукой попутчица. — Видно же, что трудности у вас. А собака — это же лишний рот! Кормить надо, к ветеринару водить… Дорого это всё.
Лариса почувствовала, как у неё сжимается горло. И без того все деньги закончились, а эта ещё своё…
— Знаете что, милочка, — продолжала женщина, роясь в сумке. — У меня внучка есть, собачку давно просит. Дам вам пять тысяч прямо сейчас. Наличными!
Лариса посмотрела на протянутые купюры. Пять тысяч — это же целое состояние! Можно снять комнату, купить еды, найти работу…
— Рыжик… — тихо позвала она собаку.
Спаниель поднял морду и посмотрел на неё так доверчиво, что сердце сжалось. Он не понимал, что его хотят продать. Он просто любил её, несмотря ни на что.
— Берите, берите! — настаивала женщина. — Таких денег за дворняжку не дают! А я вижу — хорошая собачка, воспитанная.
— Он не дворняжка! — вспыхнула Лариса. — И вообще, при чём тут деньги?
— А при том, что жрать-то хочется! — грубо ответила попутчица. — Вон, сама как скелет, а собачку откармливаете!
Лариса действительно похудела за последние месяцы. Валерий частенько говорил: «Покупай этому псу корм подороже, а сама жри макароны!» И она покупала. И ела макароны.
В этот момент зазвонил телефон. Сестра.
— Лара? Мне тут Иванов звонил, пристав этот. Говорит, ты сбежала! Что происходит?
— Танечка, я… — Лариса встала и отошла к окну. — Я не сбежала. Просто не могу больше…
— Как это не можешь? — голос сестры стал жёстким. — У тебя долги! Ты должна отвечать!
— За что отвечать?! — крикнула Лариса, и весь вагон на неё посмотрел. — За то, что Валерка кредиты брал на мою фамилию? За то, что его бизнес прогорел?
— Ну ты же жена была! Значит, несёшь ответственность.
— Бывшая жена! — Лариса почувствовала, как внутри всё закипает. — И между прочим, он меня саму бросил! С долгами и собакой!
— Так избавься от собаки! — раздражённо бросила Таня. — Зачем тебе эта обуза? Сдай в приют и решай свои проблемы!
Лариса медленно опустила телефон. Обуза. Все вокруг твердят одно и то же. Избавься. Сдай. Продай.
Она посмотрела на Рыжика. Он сидел на своём месте и терпеливо ждал её возвращения. Не лаял, не скулил, не доставлял хлопот. Просто ждал.
— А знаете что? — громко сказала Лариса, поворачиваясь к назойливой попутчице. — Не продам я его! Ни за пять тысяч, ни за пятьдесят!
— Совсем берега попутала! — фыркнула женщина. — Сама голодная, а от денег отказывается!
— А вы знаете, в чём разница между мной и моим бывшим мужем? — Лариса села рядом с Рыжиком и обняла его. — Он предаёт тех, кто ему мешает. А я — нет.
— Какая глупость! — махнула рукой попутчица. — Собака — это вещь! Захотел — купил, надоела — продал!
— Нет, — твёрдо сказала Лариса. — Рыжик — это не вещь. Это единственный, кто меня не предал. И я его тоже не предам.
Она достала телефон и набрала номер сестры.
— Таня? Это я. Слушай внимательно: если ты считаешь Рыжика обузой, то ты меня просто не знаешь. Мы с ним — одна команда. И пристав пусть ищет Валерку, а не меня. Я никому ничего не должна!
И бросила трубку.
Женщина напротив покачала головой и отвернулась к окну. А Лариса впервые за много месяцев почувствовала себя… свободной.
— Рыж, а знаешь что? — шепнула она собаке на ухо. — Мы же с тобой не сдаёмся. Мы боремся.
В Воронеже Лариса вышла на перрон с последними шестьюдесятью рублями в кармане. Рыжик радостно потянулся после долгой дороги и благодарно лизнул ей руку.
— Ну что, мальчик, начинаем новую жизнь? — она расправила плечи и пошла к выходу.
У вокзала к ней подошла девочка лет десяти.
— Тётя, а можно я вашу собачку поглажу? — робко спросила она.
— Конечно, можно, — улыбнулась Лариса.
— Мама, смотри, какой красивый! — закричала девочка. — Прямо как в рекламе собачьего корма!
К ним подошла молодая женщина с усталым лицом.
— Простите, дочка пристаёт? — извиняющимся тоном спросила она.
— Да нет, что вы! — Лариса посмотрела на девочку, которая осторожно гладила Рыжика. — Он любит детей.
— Мам, а можно нам тоже собачку завести? — девочка посмотрела на мать умоляющими глазами.
— Ксюша, мы же говорили — денег нет даже на еду нормальную, — устало ответила женщина.
Лариса внимательно посмотрела на них. Мать в выцветшей куртке, девочка в подношенных кедах. Знакомая история.
— А вы знаете, — неожиданно сказала Лариса, — мне нужна работа. Случайно не знаете, где тут можно устроиться?
— А что умеете делать? — оживилась женщина.
— Бухгалтер. Двадцать лет стажа. Или с детьми посижу, я очень люблю детей.
— Правда? — глаза у женщины загорелись. — А то мне няню искать надо, на завтра выходить. Только платить особо нечем…
— А кров над головой дадите? — спросила Лариса. — Мне с собакой больше ничего не надо.
— Ксюш, слышишь? — женщина наклонилась к дочери. — Тётя к нам жить будет и с собачкой!
Девочка просто подпрыгнула от радости.
— Мам! Значит, у нас будет своя собака?
— Получается, что так, — засмеялась её мать. — Меня Светой зовут, а это Ксюша.
— Лариса, — представилась Лариса. — А это Рыжик.
Они вышли с вокзала втроём, и Лариса почувствовала что-то давно забытое — покой. Не тот покой, который даётся от безысходности, а тот, что приходит, когда делаешь правильный выбор.
— Света, а можно вопрос? — спросила она. — Вы почему сразу согласились впустить незнакомого человека в дом?
— А вы почему незнакомой женщине поверили? — улыбнулась Света.
— Потому что Рыжик детей любит. А дети — лучшие судьи характера.
— Вот именно, — кивнула Света. — Ксюша людей чувствует. Если она к вам потянулась — значит, вы хороший человек.
Лариса посмотрела на девочку, которая весело болтала с Рыжиком, и подумала: «А ведь всё правильно сделала. Главное в жизни — это не бросать тех, кто тебе доверяет.»
— Рыж, — шепнула она собаке, — кажется, мы нашли дом. Настоящий дом
