Если бы Андрей верил в любовь с первого взгляда, то он бы сказал, что влюбился в Аню именно так. Но он был скептиком и циником, в любовь не верил вообще, даже с десятого взгляда, поэтому ограничился тем, что констатировал: эта красивая, элегантная сорокалетняя женщина произвела на него впечатление.
Спокойная, уравновешенная, чуть насмешливая, умная и невероятно харизматичная — она представлялась Андрею идеальным вариантом для отношений. К списку ее достоинств следовало добавить то, что она была вдовой, а не какой-то там разведенкой с прицепом.
Справедливости ради, «прицеп» имелся. Это была дочка семнадцати лет, взрослая разумная барышня, мечтающая как можно скорее начать самостоятельную жизнь в студенческом общежитии. Она упорно готовилась к поступлению в ВУЗ. Это позволяло рассчитывать на то, что очень скоро двухкомнатная квартира Анны будет свободна. Это тоже было немаловажно, потому что после развода Андрей ютился в крошеной однокомнатной квартирке, которая располагалась на первом этаже ветхой пятиэтажки в ближнем пригороде.
В общем, можно сказать, что Анна устраивала Андрея практически по всем пунктам, к тому же он видел ее явный интерес к его персоне. Женщина не кривлялась, не набивала себе цену, не требовала внимания и подарков, она открыто призналась — да, ты мне тоже очень нравишься. И добавила, что они очень подходят друг другу.
Последнее утверждение прозвучало после того, как Андрей четко обозначил правила: никакого официального брака, никакого сожительства, пока дочка не уехала поступать. Отношения без обязательств. «Мы взрослые люди, — сказал он, — И должны ценить то, что у нас есть. Пусть нас держат вместе лишь наши чувства, а не какие-то формальности».
Вот тогда-то Аня и сказала ту фразу про «мы подходим друг другу». А потом рассказала, что у нее был неудачный опыт отношений. Овдовела она давно, больше десяти лет назад, долго горевала, но время шло, и на работе она познакомилась с мужчиной, который сначала показался ей вполне адекватным и вменяемым.
Каково же было ее удивление, когда она узнала, что мужчина этот придерживается патриархальных убеждений. Он считал, что имеет право открывать дверь ее квартиры пинком, что ее квартира теперь стала его квартирой, а сама Аня — его собственностью без права голоса. Повезло, что раскрылся он сразу, до совместного проживания дело не дошло. И теперь Аня не горела желанием проживать с кем-то под одной крышей. По крайней мере, в ближайшие годы — так сильно напугал ее тот коллега. А вот отношения без обязательств — как раз то, что ей нужно. Идеальный вариант.
«Завидуйте молча! — похохатывал Андрей в кругу приятелей. — Сами виноваты. распустили своих баб, а теперь жалуетесь. Я вот Аньке сразу сказал — или никаких обязательств, или разбегаемся. И вот четвертый месяц пошел, а она просто шелковая! Встречаемся, трали-вали, ужин, театр, туда-сюда — и до свидания! И попробовала бы она хоть раз спросить меня, где я был вчера или кто мне только что звонил. Я бы ей сразу — чемодан, вокзал, мама! Так что никакого контроля, никаких напрягов, одно сплошное удовольствие!» — «МужЫЫЫк!» — одобрительно, хоть и несколько завистливо гудели приятели.
…Май выдался ужасным — ударили заморозки, ледяной дождь сменялся самым настоящим снегопадом, дул ледяной ветер. Потом, вроде, потеплело, но Андрей, который уже больше года не болел вообще ничем, свалился с тяжелейшей простудой.
«Ань, — прохрипел он в телефон, — Ты приедь, а? Мне так фигово… Ты же говорила, что отпросилась на сегодня…» — «Здрасти! — возмутилась Аня, — я вообще-то отпросилась, потому что у моей дочки сегодня последний звонок!» — «Но мне нужны лекарства…» — «Тебе доставку заказать?» — «Ань, ну ты что? У тебя что, ничего не ёкает?» — «Еще как ёкает! Моя дочь окончила школу! И хорошо окончила! Одна из лучших в классе. Да еще победитель нескольких олимпиад — это повышает шансы на поступление…» — «АНЯ!» — «Все, прости, мне некогда,» — Аня сбросила звонок и выключила телефон.
Андрей хрипел, сопел и вздыхал, но потом подумал, что, может, Аня в чем-то права — все-таки единственная дочь, все-таки одиннадцатый класс. И он решил позвонить попозже. Каково же было его удивление и возмущение, когда Аня наотрез отказалась приехать к нему после праздника, чтобы сварить бульончик, отговорившись тем, что у нее дела.
А поздно вечером эти «дела» появились на ее странице в соцсети: она веселилась с другими родителями выпускников в ресторане. Мало того, на одной фотографии она недвусмысленно обнималась с каким-то мужиком и нагло ему улыбалась. Андрей попробовал потребовать у Ани объяснений, но безуспешно — ни на звонки, ни на гневные сообщения она не отвечала.
А на следующее утро она позвонила, как ни в чем ни бывало и светским тоном спросила, как Андрей себя чувствует. «Ты… — он не сразу подобрал слова, — Ты… Я болею, а ты… И почему вчера?.. Это вообще кто? Ты с ним… что?..»- «А, Ромка? — беспечно отозвалась Аня, — Представляешь, он мой одноклассник. И наши дети в одном классе все одиннадцать лет учились. Ах, какой у нас с ним роман в десятом классе был!..» — «И ты так спокойно мне об этом рассказываешь?» — «А что такого? И чем ты так недоволен?»
Кашляя и задыхаясь, то ли от простуды, то ли от возмущения, Андрей высказал Ане все, что думал по этому поводу. Он не понимал, как она посмела веселиться в то время, как он заболел, почему она не примчалась, чтобы позаботиться о нем и почему обжимается с каким-то левым мужиком?
«У тебя вообще есть какие-то понятия о приличиях?» — завершил он свой гневный спич. — «Есть, — спокойно отозвалась Аня, — я свободная женщина, мы с тобой договорились, что мы с тобой просто приятно проводим время, не выносим друг другу мозг и у нас нет никаких обязательств друг перед другом. В том числе, и в плане верности.»
«Чтоооо? — Андрей захонулся — Так ты…» — «Я — нет. Ромка женат. Но даже, если бы «да», то это, извини, только мое дело. Я же от тебя никаких отчетов не требую. Так чем ты недоволен?»
Аня давно сбросила вызов, а Андрей так и продолжал сидеть с телефоном в руке. Только сейчас он понял, что неправильно обозначил формат отношений, и Аня почему-то решила, что «без обязательств» может работать в обе стороны. Что же, ее, конечно, прощать нельзя. А ему наука на будущее — надо четче формулировать, кто кому и что должен. Или не должен.
