Её ещё в детстве взрослые звали шальной. Но почему она шальная, Наташка толком не понимала. Ну, да, она однажды чуть не утонула, когда в двенадцать лет на спор с мальчишками переплывала реку. Так ведь она в самом узком месте переплывала эту речку. Всего-то метров двести нужно было плыть, до другого берега. Туда она доплыла легко, а вот обратно… Силенок чуть-чуть не хватило. И от этого стало сводить ногу, буквально, в пяти метрах от берега. Ох, как же тогда мальчишки переполошились. Сами бросились в воду, и спасли её. Так что, она выиграла этот спор, и ей дали самой прокатиться на мотоцикле.
А вот это было, конечно, опасно. На одном из поворотов она не справилась с тяжёлым мотиком, и…
— Наташка! — кричала на нее мать, со слезами на глазах забирая дочь из травматологического пункта. — Ты меня убить хочешь, да?! Ну, шальная… Ну, ты у меня дождёшься… Мы тебя, с папой, как-нибудь, крепкими верёвками привяжем к кровати, и ты будешь лежать на ней, до тех пор, пока не поумнеешь!
— А как я учиться буду? — Наташка, с загипсованной ногой, кое-как залезла на задние кресла маминой машины, спиной ощущая, как за ней из-за угла больницы наблюдают перепуганные пацаны.
— Что? — не поняла мать её вопроса.
— Как я, привязанная, стану учиться? Мне ведь одиннадцать классов нужно будет закончить. Или нет? А, мам?
— До одиннадцатого класса тебе ещё как-то дожить надо, — сказала нервно мать, села за руль, завела машину, и они поехали домой. — Я больше всего боюсь, что ты, как-нибудь, себе шею сломаешь. Ведь ты — девочка, Наташка! Ты должна быть нежной!
— Да ну… — сморщилась дочь. — Нежной быть скучно. Нежным на мотике кататься не дают.
— Какой мотик? — Мать испуганно оглянулась на дочь. — Ты, что, опять со своим Петькой на его мотоцикле каталась. Это он тебе ногу сломал, да? Я вот я на него в суд подам!
— Нет! Это не он! – страшно испугалась за друга Наташка. — Это я сама! Я сама рулила!
— Он, что, тебе и рулить дал?! Тогда я его — точно — посажу. Ему уже почти шестнадцать лет! Он тебя убить хотел! Я на него сегодня же заявление в полицию напишу!
— Мама, если ты так сделаешь, — дрожащим голосом заговорила дочь, — я из дома убегу… Навсегда…
— Мать опять оглянулась на дочь, и уже не так сердито, снова сказала:
— Ну, шальная…
До одиннадцатого класса Наташка, всё-таки, дожила благополучно. Нет, она, конечно, ещё несколько раз ломала себе конечности, перепробовала себя в различных спортивных секциях, но, в какой-то момент, родители стали замечать в ней перемены.
Наташа вдруг перестала просто так выходить из дома. Возвращалась из школы притихшая и задумчивая, сразу шла в свою комнату, садилась там за стол, доставала учебник, и замирала.
— Наконец-то, наша девочка за ум взялась… — обрадовались родители, и облегченно выдохнули.
Но однажды мама заметила — совершенно случайно, что дочь весь вечер смотрит в один и тот же учебник, открытый на одной и той же страннице.
Мать подсела к столу дочери, и осторожно спросила:
— Наташенька, а почему ты теперь гулять не выходишь? И в выходные сидишь всё время дома.
— Что, мам? — оторвалась дочка от своих дум.
— Ты о чем постоянно думаешь? Я же вижу, ты весь вечер читаешь одну и ту же страницу. Что с тобой происходит?
— Да, так… — уклончиво ответила дочь, и матери, почему-то, стало от этого ответа страшно. – Ничего страшного…
— Что — так? Ты скажи, что-то с твоим Петей случилось? Он же в армии, вроде, служит?
— Ага, служит.
— Что-то долго он служит. Год уже давно прошёл.
— Он контракт подписал, мама, — дрогнул у Наташки голос. – Понимаешь, что это такое?
— Ах, контракт… — И маме стало ещё страшней. — Так о чем же, всё-таки, ты думаешь, доченька? Переживаешь за Петю?
— Думаю, скорее бы школу закончить…
— А потом — что? Потом ты в институт пойдёшь учиться? Так, ведь?
— Потом, мама, я поеду к нему…
— К кому — к нему?
— К нему, мама. К нему.
— К нему? Туда?.. – У матери закружилась от страха голова.
— Да, мамочка. Туда.
— Нет! — Теперь задрожал голос у матери. — Не вздумай этого делать! Ты же девочка! Ты должна быть — нежной! А там, где сейчас он – там не до нежностей! Там ведь стреляют…
Дочка долгим взглядом посмотрела на маму, и той вдруг показалось, что Наташка старше ее лет на десять.
— Ты почему так смотришь? — не выдержала мать дочкиного взгляда. — И почему молчишь?
— Потому что, ты права, мама. Пете сейчас как раз не хватает нежности… Ну, почему так долго идёт время? – воскликнула она в отчаянии. — Я уже ненавижу эту школу!
— Дочка, милая… — испуганно забормотала мать. — Умоляю, только не бросай школу! Тебе её нужно обязательно закончить… Обязательно…
— Я знаю, — недовольно согласилась Наташка. — Мне и Петя приказал школу закончить. И его я послушаюсь.
Мать хотела, было, возмутиться, и сказать — почему дочь слушается какого-то Петьку, а не родителей, но эти гневные слова, вдруг, застряли у неё в горле.
— Вот и хорошо… – вместо этого, кивнула она. – Заканчивай одиннадцатый класс. К тому времени, может, всё и закончится… И Петя твой вернётся. Живой. Ох, какая же ты у нас…
— Да, — кивнула задумчиво Наташа. — Я у вас шальная. И поэтому, я должна быть с ним рядом. Скорее бы закончить школу…
Мать тяжело вздохнула, молча встала, вышла из комнаты дочери, и сразу же разрыдалась на плече у мужа.
— Ты всё слышал? – простонала она ему в ухо.
— Слышал… — простонал и муж.
— И что нам теперь делать?
— Ничего… Что тут сделаешь? Если Наташка решила… Не привяжешь же её к кровати… Остаётся только ждать победы…
