― Он меня «немужиком» назвал! Я что, это терпеть буду? Как эта скотина вообще смеет про меня такие вещи говорить?! Сам он такой! Ишак!
Степан метался по небольшой квартире и ругался во весь голос на своего зятя. Тимофей был мужем его сестры и сильно осложнял ему жизнь.
― Степ, Тима не хотел ничего плохого тебе сказать. Просто он за тебя беспокоится… ― попытался вмешаться отец.
― Да кто он такой, чтобы беспокоиться?!
― Он считает себя частью нашей семьи и пытается тебе помочь.
― А его кто-то просил о помощи? Этот урод просто лезет не в свое дело! Я сейчас парней соберу! Мы его вынесем! Он еще ответит за свои слова!
Степан схватил телефон, и Павлу стоило больших трудов забрать его у сына.
― Степ, не делай этого! Не надо так ссориться!
― Пап, ты на чьей стороне? Ты же слышал, этот олень меня «немужиком» назвал! Сказал, что я ничего не могу!
― Почему он так сказал? ― вздохнул Павел.
― Ты мне не ответил. Ты на чьей стороне!?
Степан, прищурившись, смотрел на отца. Паша пожал плечами и бросил:
― Сын, я на стороне того, кто прав.
― И что? Хочешь сказать, что прав этот ишак, а не твой родной сын?
― Я не говорил этого. Степ, ты не горячись, нельзя так. Можно же решить все миром! Посидим все вместе, поговорим.
Стряхнув руку отца с плеча, Степа прошелся по комнате и раздраженно произнес:
― Пап, да не получится миром! Его Дашка против нас настраивает.
― Даша?! Степ, она тут при чем?
― Притом! Она замуж вышла, ребенка родила и считает, что теперь имеет полное право указывать мне, что делать. Настраивает Тиму против меня.
― Даша просто сказала, что тебе пора искать работу. В этом нет ничего такого. Я тебе тоже это говорил и не раз! И Тима тоже тебе об этом сказал. Он не имел в виду ничего плохого и не хотел обидеть тебя.
― Не хотел? Пап, он сказал, я цитирую: «Ты в этой жизни ничего не добился, о чем ты вообще думаешь? Тебе уже тридцать лет, а ты ведешь себя не как мужик, а как пятилетняя девочка. Все к маме с папой бегаешь!». Это его слова! И это я тебе еще не все передал!
Степа вдруг понял, что в лице отца нет сочувствия, и побледнел. Он-то всегда думал, что папа его поддержит, если будет надо, но сейчас что-то пошло не так.
― Пап, ты чего молчишь?
― Что я могу сказать? Считаю, что вам надо помириться. Тима неправ, что так назвал тебя, но ты тоже неправ.
― В чем? Что я не так делаю?
Павел тяжело покачал головой и спросил:
― Сам как думаешь?
― О-о-ой… ― простонал Степан, закатывая глаза. ― И ты туда же? Я сказал тебе, что найду работу! Почему нельзя просто подождать?
― И сколько еще ждать?
Степа сердито сверкнул на отца глазами, выругался и вышел из комнаты.
Он знал, что папа прав ― ему давно стоило найти работу. Но…
* * *
Но он все никак не мог преодолеть себя. Он перебивался случайными заработками и изредка устраивался на несколько месяцев на какое-нибудь производство или в магазин охранником.
После армии Степа так и не восстановился на учебе и не смог найти себя в жизни. Точнее, сначала он горел желанием все это сделать и мечтал, как будет жить, как создаст семью. Но на мечтах все и остановилось.
Сначала, придя из армии, Степан гулял с друзьями, потом сильно простыл и долго не мог отойти от болезни. Затем появились какие-то дела, плюс родители не гнали сына на работу, давая ему возможность отдохнуть, а сам Степа уже и не горел желанием куда-то идти. Его и так все устраивало.
С каждым прожитым днем Степан все меньше и меньше хотел рано вставать и куда идти. Деньги на мелкие траты у него были, а что-то крупное ему было вроде как и не нужно. Степан только любил обсуждать, как он сделает что-то, или ругал власти «не дающие простым людям нормально жить». А на деле просто сидел на диване.
Дарья, его сестра, была совсем другой. Активная и общительная, мужа себе нашла такого же, на какой-то встрече волонтеров. Они с Тимофеем стали общаться, а через год поженились. Конечно, Тима поначалу и не думал лезть в Степины дела, но ему было больно смотреть, как брат его жены год за годом прожигает свою жизнь.
― Степ, тебе не надоело сидеть дома? ― сначала мягко спрашивал он.
Тимофей знал, что не имеет права учить шурина жизни. Но после рассказов Даши и ее сожалений, что брат так живет, Тима не выдерживал и при встрече спрашивал Степу об его делах и планах на будущее. Степан не мог сказать ничего вразумительного, и между ними вспыхивала ссора. Редко какая семейная встреча проходила мирно.
* * *
И вот сейчас Степан и Тимофей опять поссорились на ровном месте. Тима просто спросил у Степы, как у того с работой, и хотел предложить место у своего друга. Но Степан не так его понял и начал кричать. Естественно, Тимофей тоже не сдержался и повысил голос в ответ. В общем, теперь парни были крайне злы друг на друга.
«Даш, что у них опять случилось?» ― Павел написал дочери, чтобы все выяснить поточнее.
Дарья быстро все изложила и в конце написала: «Пап, Тимка не хотел обидеть Степу, но он же прав. Все это знают. Почему ты сам Степе не скажешь, чтобы шел на работу?»
«Я говорил ему!»
«Поставь ультиматум! Пап, я понимаю, что вы с мамой крайне мирные люди, но так тоже нельзя! Степка свою жизнь губит, а вы ему помогаете».
«Даш, это наш сын, и мы его любим».
Дарья немного помолчала, затем спросила:
«Пап, знаешь, как птенцы учатся летать? Их выталкивают из гнезда! Если вы Степу не вытолкнете, он так и не сможет полететь».
* * *
Вечером, когда жена вернулась от подруги, Павел рассказал ей все, что произошло за день, и показал переписку с дочерью. Олеся какое-то время молчала, а затем нехотя произнесла:
― Паш, а ведь она права. Или мы сейчас что-то делаем с сыном, или он так и не сможет сдвинуться с места.
― Да знаю я! Просто не хочу обижать его.
― Так, может, иногда надо надавить? Иногда в этом и заключается любовь. Я с Дашей полностью согласна.
Павел только безнадежно махнул рукой, а на следующий день, когда Степан завтракал, подсел к нему за стол и спросил:
― Степ, ты чего так долго спишь?
― А что мне делать?
― Идти и искать работу!
― Ой, не начинай, пап! Решил мне с утра мозги вынести?
Павел вздохнул, зная, что придется говорить жестко. Он умел так делать на работе, но в жизни применял этот навык крайне редко.
― Сын, я даю тебе срок две недели. Если ты не найдешь работу за это время, мы выгоним тебя из квартиры.
― Что?! Ты что, с ума сошел? Или не выспался?
― Еще раз ты со мной заговоришь в таком тоне ― срок уменьшится до недели.
Павел резко встал и вышел из кухни. Он надеялся, что Степа услышал его. Степа проводил отца злым взглядом и прошипел себе под нос:
― Да пошел ты! Только грозишь ведь! Знаю я тебя. Кишка тонка что-то сделать!
Но тон решил на всякий случай все-таки сбавить, чтобы отец не бесился.
* * *
Прошло две недели. За это время Степан даже не потрудился что-то поискать. Он, как и прежде, жил в свое удовольствие и считал, что никто ему не указ.
На пятнадцатый день после того разговора Павел спокойно зашел в комнату Степана, где он валялся на кровати, и стал собирать его вещи в сумку.
― Ты что творишь?! ― злобно подскочил с кровати Степа. Паша невозмутимо пожал плечами и спросил:
― Ты же никуда не устроился?
― Нет… Пап, да я устроюсь скоро!
― Вот как будет у тебя работа, причем, нормальная ― тогда мы тебя и пустим домой!
― Не сходи с ума! Положи мои вещи на место!
― Хочешь вылететь из дома без них?
― Да что ты мне сделаешь? Слабак! Ты не имеешь права меня учить! Прошло то время, когда я тебя слушал!
Степан с вызовом посмотрел на отца. Он был уверен, что тот отступится и уйдет, но Павел быстро шагнул к нему и… дал подзатыльник, прямо как в детстве. Степа растерялся, не зная, как на это реагировать.
― Тебе придется уйти, или я вызову полицию, скажу, что ты дебоширишь и бьешь меня.
― Что?! Но я этого не делаю!
― И что? Мне поверят больше, чем тебе. Бери сумку и уходи!
Павел принялся выталкивать изумленного и разозленного Степана из комнаты. Несмотря на сопротивление, Степа скоро оказался у двери.
― Пап, ты же это несерьезно?! Ты не можешь выставить меня за дверь!
― Нет, могу!
Паша вытолкнул сына на лестничную площадку и выбросил следом его обувь и куртку.
― Куда я пойду?
― Искать работу! ― припечатал Павел и вернулся к своим делам.
Какое-то время Степан пытался попасть в квартиру, но Паша накануне предусмотрительно сменил замок, пока сына не было дома. Затем Степа кричал под дверью и ругался, но через полчаса все же ушел. Павел с облегчением выдохнул и написал жене, что Степка ушел.
«Ушел или ты его выгнал?»
«Я прогнал»,
«Почему меня не подождал?»
«Проще было одному говорить с этим оболтусом, не хотел, чтобы ты нервничала. Олесь, ты пока посиди у Даши, а я за тобой заеду».
* * *
Степан быстро шел по улице. В его сердце кипела ярость и обида. «Родной отец выгнал меня! Как он мог! Подумаешь, работу не нашел вовремя!». Степа долго ругался мысленно и вслух, а чуть позже понял, что хочет есть и в тепло, но дома его теперь никто не ждал.
«Что мне делать? К Даше тоже не сунешься. А может, попробовать к ним? Тима там что-то о работе говорил! Может, попробовать? Хотя бы пару месяцев перекантуюсь. Хоть родители отстанут…»
Довольный придуманным планом, Степан пошел к сестре. Через полчаса он уже сидел у нее и уплетал картошку с мясом. Когда Тима пришел с работы, Степан протянул ему руку и искренне сказал:
― Тим, прости, я был не прав.
Пришлось наступить на свою гордость, но это был самый быстрый способ найти работу и вернуться домой. Ночевать на улице Степану совсем не хотелось, поэтому он заставил себя улыбаться Тимофею, который был искренне рад такому повороту событий. Чуть позже, после долгого разговора с Тимой, Степа позвонил отцу и сообщил, что нашел работу.
― Хорошо, можешь возвращаться, ― бросил Павел и повернулся к жене: ― Надо было давно ему пригрозить. Этот метод хорошо работает.
― Ага… главное, чтобы это было не на пару месяцев.
― Поговорим с ним. Теперь будем давить на Степку, раз он нормально не понимает.
Олеся кивнула. Пусть теперь в их доме будут ссоры, но сын не будет тратить свою жизнь просто так.
Когда Степан пришел домой, Паша выдал ему ключи от нового замка и сурово сказал:
― Как только бросишь работу ― мы тебя выгоним.
― Что? Это же нечестно!
― Я знаю тебя, и это вполне нормально. Думаешь, я поверил, что ты по-человечески куда-то устроился? Не надо думать, что я от тебя отстану, если ты поработаешь пару месяцев и свалишь оттуда. Я хочу, чтобы ты всерьез взялся за свою жизнь, Степа.
Степан застонал и скрылся в своей комнате. Неожиданно он понял, что пришел конец его беспечной жизни. И это нельзя было отменить.
«Во всем виноват этот Тима! Это он начал ссору!» ― размышлял Степан, но сознавал, что не сможет ничего сделать против Тимофея и отца. Оставалось только мириться с этим и учиться жить по-новому. Степа знал, что это будет трудно, но другого выбора у него не было. Отец ясно дал ему понять, что его фокусы больше не прокатят.