Семья Миловых всех достала. То Сашка притащится домой пьяным и кричит на жену Светку, то Светка, будучи сильно не в духе, орёт матом на собственных детей, Ленку и Максима.
Поэтому никто из соседей не удивился, когда пятнадцатилетняя Ленка сбежала из дома. Никто о ней и не вспомнил, кроме классного руководителя. Но и в школе, кроме Ленки проблем хватало, так что её личное дело легло в папку «на отчисление».
Классный руководитель девочки позвонила Миловым домой, и мать Лены поведала ей заплетающимся языком, что Ленка, мол, уехала к бабушке, в Пермь. Тем дело и закончилось.
Ни в какую Пермь Ленка не поехала. У неё был знакомый парень, девятнадцатилетний мажор по имени Вадим. У него на даче и пряталась. Вадик обещал познакомить Лену с серьёзными людьми.
— Если бы мне устроится на работу, — мечтательно сказала Ленка, — могут эти твои знакомые помочь?
— Они могут всё. Сейчас как раз обмывают завод, который купили. Есть шанс познакомиться с сильными мира всего! — шепнул ей Вадим, — поехали сейчас!
«Сильные мира сего» обмывали выгодную покупку в ресторане гостиницы «Космос». Они, вчерашние «менеджеры среднего звена», а ныне владельцы группы предприятий, купленных на ваучеры, разными путями полученными от населения, и правда, сейчас чувствовали себя хозяевами жизни.
Отец Вадима, Сергей Данилович, например, создал негосударственный пенсионный фонд, куда глупое население и понесло свои ваучеры. Фонд Сергея Даниловича имел громкое название, и обещал вкладчикам безбедную старость. На самом деле, все ваучеры он обменял на акции завода, и теперь стал фактическим его владельцем, вместе со своим компаньоном, Мокрицким.
Мокрицкий до этого пробовал открыть честный бизнес, торговал компьютерами и комплектующими, но увидев, как его старый приятель прикупает предприятия наследия СССР, не мог остаться в стороне. Он немедленно дал объявление о покупке ваучеров, и многие граждане, справедливо считавшие приватизацию аферой, также несли ему свои ваучеры, чтобы обменять их на маленькие, но деньги.
Кроме Данилыча с Мокрицким, за столом сидели ещё двое мужчин, прошлое которых было тёмным. Они скромно называли себя «брокерами», однако их капиталы пахли кровью.
Именно за стол к таким «сильным мира» и привёл свою подругу Ленку мажор Вадим.
Мужчины уже были пьяны. Ощущение вседозволенности пьянило больше, чем водка. Все уставились на юную чаровницу, которую Вадик представил, как свою подругу. Выглядела Лена старше своих лет, к тому же, была ярко и безвкусно накрашена. Девушку усадили за стол, и стали наперебой осыпать её комплиментами.
— Что мужики, как нам повезло, а! Надо ещё красавиц позвать, — подавая бокал с игристым шампанским Лене, сказал один из «брокеров», и обратился к ней: — тебе, рыбуль, кто нравится из нашей эстрады?
— Наташа Королева! — сделав глоток из предложенного ей бокала, ответила Лена. Ей не верилось, что она попала в компанию людей, запросто общающихся с такими, как Наташа Королёва.
— Какая такая Королёва? — приподняв красное рыло от тарелки, вопросил второй «брокер», в прошлом силовик известного ведомства.
— Ну, это, — гадко хохотнул Мокрицкий, наливая всем водки, — жёлтые тюльпа-а-а-аны… Королёва простовата, а вот вы, Леночка… — Мокрицкий подсел к Лене и положил руку с массивным золотым браслетом на её хрупкое плечо, — ты наша королева! Неспроста женщину, из-за которой пала непобедимая Троя, звали Елена!
— Ну, за Елену прекрасную! — поднял свою рюмку Красное рыло.
Дальнейшее девушка видела очень смутно, видимо ей что-то подсыпали в бокал. Она помнила голые, пузатые тела окружившие её, боль и стыд.
Очнулась она в номере этой же гостиницы. Потихонечку встала, надела свои вещи и на выходе столкнулась с отцом Вадика, Сергеем Даниловичем. У него в руках был пакет, из которого чудесно пахло свежей выпечкой.
— Куда же вы, Леночка? А кофе? — спросил он, ласково улыбаясь, словно ничего не было. Она даже была готова поверить, что все ужасы ей привиделись, но боль между ног не давала ей такого шанса.
— Я пойду, — сказала она.
— Ну как же так! Мы же с вами хотели обсудить условия вашей работы. Вы же хотели место секретаря-референта? Курсы стоят от пятнадцати до сорока пяти тысяч, вы меня понимаете? Я готов оплатить их с условием…
— Нет, спасибо, я как-нибудь сама, — она попыталась протиснуться между Сергеем Даниловичем и дверным косяком, но он прижал её, и глядя в глаза, прошептал:
— Условие простое: в течении года вы будете работать секретарём в фирме «ЭС-Атон». Оклад вам положим тридцать тысяч для начала. Подходит?
Лена ещё раз дёрнулась, но подумав, решила согласиться. Идти ей было некуда, домой к пьяной матери возвращаться не хотелось. Через несколько минут, за чашкой горячего кофе, она хрустела круассаном, и слушала Сергея Даниловича, рассказывающего ей о всяких забавных случаях, которые произошли с ним во время путешествия по Сардинии.
— А правда, что там на улице апельсины растут? И почему остров Сардиния, он что, на рыбу похож?
— Растут… а про название… не знаю, может и так, — сказал Сергей Данилович, отставил свою чашку и промокнул губы салфеткой, — мне нужно идти, Леночек. Номер в твоём распоряжении. Единственное, что для того, чтобы на ресепшене не было проблем, надо тебя зарегистрировать. У тебя паспорт с собой?
— А у меня пока нет паспорта, — сказала Лена.
— Как это, «нет»? — вставший с кресла мужчина снова сел.
— Получу, когда шестнадцать будет.
Сергей Данилович хлопнул себя по лбу и завыл:
— Дурак… идиот! То-то я гляжу… но зачем ты вообще про работу втирала? Тебя же сейчас нигде без родительской протекции не возьмут! Детский труд у нас не используют! Вот влип!
— Я… мне… — на глазах у Лены появились слёзы, — я просто хотела заработать на курсы!
— Сиди здесь, никуда не уходи, — сухо повелел Сергей Данилович и вышел из номера.
Вскоре появился Вадик. Как оказалось, он разминулся с Сергеем Даниловичем. Молча он занял кресло в котором недавно сидел его отец.
— Чего припёрся? — подняла бровь Лена. По понятным причинам она была зла на приятеля.
— Прости, если можешь, я не знал, что так оно получится, — сказал он, склонив голову и разглядывая манжеты своей фирменной толстовки.
— Не знал? Но, когда узнал, чего же ты меня не вытащил?
— Я только сегодня узнал, вчера отец меня отослал, якобы по делу… слышь… прости! — он поднял на неё взгляд, полный раскаяния.
— И что теперь? — спросила она упавшим голосом.
— Я могу тебя вывести отсюда. Отвезу, куда скажешь.
— Я и сама могу выйти, только вот, идти мне некуда! — в отчаянии сказала она, оглядывая роскошный интерьер номера, так не похожего на обшарпанный угол за шкафом, где они ютились с младшим братом.
— Ну, как знаешь, — Вадик встал и пошёл к двери.
— Постой! Ты куда? — крикнула ему вслед Лена, — а я?
— Решай! — он пожал плечами и вышел за дверь, аккуратно прикрыв её за собой.
— Трус! — она смахнула злые слёзы и пошла в ванную, где стояла роскошная джакузи. Лена никогда не видела такой роскоши, и не в силах противиться соблазну, села в ванну и открыла кран.
Пузырьки нежно массировали её тело и она, забыв обо всём, нежилась в тёплой воде, когда дверь отворилась, и она увидела Сергея Даниловича.
Стараясь не смотреть на её прелести, он сказал:
— Собирайся, Леночек, поедем пообедаем, а потом я отвезу тебя в одно безопасное место.
— Хорошо! — звонко ответила она, — ещё немножко посижу… так клёво!
Улыбнувшись, Сергей Данилович вышел, и сев в кресло, задумался. Он ругал себя за слабость, имевшую место вчера, она может очень дорого ему обойтись. Он женатый человек, бизнесмен, руководитель коммерческого фонда, владелец заводов! Но кто же мог подумать, что ей пятнадцать? Такая… развитая.
«Надо завязывать с алкоголем»— решил он, — но что делать теперь с пигалицей? Разве что сказать «брокерам» о возникшей проблеме, они привыкли решать задачи такого рода. Жалко, конечно, дурёху, но не к себе же её тащить? Жена и так в последнее время волком смотрит.
Надев белый гостиничный халат, Леночек вышла из ванной. Без косметики она выглядела на пятнадцать.
— С лёгким паром! — сказал Сергей Данилович, снова обругав себя за вчерашнее, — я там кое-что принёс тебе, — он небрежно кивнул на свёртки, лежащие на комоде.
Леночек бросилась к свёрткам, и вскоре стены номера огласил визг восторга:
— Ух ты! Это… это мне? — не верила глазам Леночек, — ой, какое всё… фирма! Класс! — она метнулась к Сергею Даниловичу и чмокнула его в щёку, — спасибочки!
— Пустяки, — раскрасневшись от внезапно нахлынувшего удовольствия, — ответил он. Жена и сын его подарки всегда принимали как должное, и он сперва был ошеломлён реакцией Лены.
Она, между тем, примерила новое легкое пальто и стильные полусапожки. Потом сняла заколку и тряхнула влажными волосами.
— Ну как? — спросила она Сергея Даниловича, — мне идёт?
— Нет слов! — совершенно искренне восхитился тот, — Леночек, ты просто… ослепительна!
Сказал и осёкся, вспомнив вчерашнее во всех подробностях. Но, казалось, что Ленóчек не помнила. Средство, которое Мокрицкий добавил ей в шампанское, видать, имело сильный эффект.
Обновки так восхитили юную прелестницу, что она щебетала без умолку, и Сергей Данилович решил сделать всё, чтобы его приятели не узнали, что им всем грозит серьёзная статья. Нет, он не отдаст им Ленóчка на съедение.
Сергей Данилович снял квартиру в ближнем пригороде. Дом был новый, никто из соседей друг друга не знал. Мужчина купил девушке фальшивый, но прекрасно исполненный паспорт на имя семнадцатилетней Ксении Бородулиной, а ещё, чтобы не скучала, оплатил ей престижные десятимесячные курсы секретарей-референтов, которые стоили столько, словно там готовили министров, а не секретарш.
Сам Сергей Данилович приезжал редко и подчеркнуто держал дистанцию, никогда не позволяя себе лишнего. Лена даже стала сомневаться в своей женской привлекательности, и чтобы разрешить свои сомнения, спустилась в качалку, находившуюся в подвале, где наливали мышцы сталью молодые, неразговорчивые люди.
Увидев девчонку, они сделали вид, что не заметили её, сосредоточенно тягая свои штанги и гантели. Выбрав одного из парней, Лена поманила его пальцем. Качок подошел.
— Чего надо? — спросил он, искоса разглядывая Лену.
— Как тебя зовут? — спросила она.
— Ну, Денис, — ответил тот, не понимая, что такая красотка забыла в провонявшем потом подвале.
— Скажи, Денис…— прошептала она, обдав его волнующим запахом духов, — я тебе нравлюсь?
Он удивлённо посмотрел на неё.
— Ну, нравишься.
— Поцелуй меня, Денис!
Она подставила губы и закрыла глаза. Выплюнув изо рта жвачку, он приник к её губам, и обняв руками, прижал к своему задрожавшему от близости девушки, телу.
Качки, побросав свои снаряды, молча смотрели, как Денис целует взасос незнакомую девчонку.
Наконец, она вырвалась и, тряхнув волосами, пошла к выходу.
— Эй, оставь телефон! — крикнул ей вслед Денис, но она не оборачиваясь, махнула ему рукой.
— Кто это? — спросили оторопевшего парня ребята.
— Да я хз! Сам её в первый раз видел!
Качки вернулись к своим снарядам.
Лена поняла, что её покровитель избегает с ней интима не потому, что она непривлекательна, а по другой причине. Жизнь стала казаться ей скучной и пресной, она даже подумывала вернуться к своим родным, но не решалась.
Лена закончила курсы, где её знали, как Ксению Бородулину, и внесли под этим именем в свою базу секретарей для крупных предприятий. Ей уже предлагали работу, но её всё не устраивало — то зарплата маленькая, то ездить далеко. Она помнила и об условии отработать год секретарём в фирме Сергея Даниловича.
Наконец заехал и сам Сергей Данилович. Повесив на крючок дорогую шляпу и пригладив начавшие редеть волосы, он прошёл на кухню.
— Прости, Леночек, что без цветов, — сказал он, — совсем забыл, что у тебя праздник, ты закончила учёбу!
— Двойной праздник, — улыбнулась она, — ещё и день рождения сегодня!
— Что, правда? — заёрзал в кресле Сергей Данилович, — и сколько тебе?
— Шестнадцать же! — воскликнула Лена, уязвлённая таким невниманием к своей персоне, — паспорт пора получать, настоящий.
Сергей Данилович вздохнул:
— Ну что же, не смею тебе препятствовать, надеюсь, у тебя нет причин меня ненавидеть… я… — он собирался сказать ещё что-то, но тут увидел, как из глаз Ленóчка побежали слёзы. Хорошенький носик наморщился, исказив её личико.
— Вы… вы совсем… — крикнула она, — совсем меня не любите…
Мужчина был потрясён. Ни слова ни говоря, он вышел, забрав шляпу и хлопнув дверью. От хлопка Ленóчек подскочила и теперь заревела в голос, горячо и искренне, как ребёнок, которому отказали в покупке игрушки, или вместо желанной собаки подарили мяч.
«Этого мне только не хватало!»— раздражённо думал мужчина, шагая к своему автомобилю, — «надо же было так вляпаться во всё это». Сев за руль, он принюхался. Ему показалось, что тянет табаком. В зеркале заднего вида он увидел глаза убийцы, который, не дав опомниться, молниеносно набросил ему на шею удавку, и развёл концы в стороны, высовывая от усердия язык.
… Узнав о способе, которым был убит Сергей Данилович, его жена, Анжелика, была в бешенстве.
— Не ожидала от вас, Мокрицкий! Надо было объяснить киллеру, чтобы застрелил его и подложил пистолет сами знаете кому. А так, что? Обыкновенная заказуха!
— Мне кажется, — пересчитывая деньги, — возразил Мокрицкий, что обыкновенную заказуху тяжелее расследовать!
— Я хочу, чтобы она тоже умерла, — женщина протянула ещё две стопки в банковской упаковке.
— Нет, не возьмусь, — Мокрицкий мотнул головой, — я пас.
— Почему? Мало денег, я добавлю! — удивилась вдова, — малолетка должна ответить за всё.
— Нет, это глупо и опасно. Менты не дураки, свяжут одно с другим и сразу выйдут на тебя, а после и на меня. Лучше тебе надеть маску скорби, и отсидеться. Тем более что… у меня большие сомнения в том, что эта малышка была любовницей Данилыча.
— Что ты сказал? Как это? — вскинулась Анжела, — я знаю Сергея, он за копейку удавится! Стал бы он просто так платить за эту тварь малолетнюю! Да ты же сам мне говорил, что у него шашни!
— Ну, говорил, говорил, мало ли… думай так, раз тебе спокойнее, — вздохнул Мокрицкий, — но я умываю руки.
— Ладно, пусть живёт, — мрачно согласилась Анжела, — она поняла, что Мокрицкий её развел, так как смерть Сергея была выгодна ему в первую очередь.
Её трясло. Она не хотела убивать Сергея, но, благодаря Мокрицкому, была уверена, что муж завёл любовницу. А это значит, что вскоре он может развестись с ней, пойдёт унизительный для неё делёж, в результате которого она лишится той жизни, к которой привыкла. Этого допустить было никак нельзя. Доказательства неверности мужа у Анжелы были: помощник Сергей Даниловича слил информацию, что тот оплачивал обучение и проживание нимфетки. Конечно же, дарил подарки и давал деньги! — скрипела зубами Анжела. Пришло время взыскать с мерзавки за всё! Была ли она любовницей или нет, уже неважно: вдова хотела её крови.
Вскоре оперативники выяснили адрес квартиры, которую Сергей Данилович снимал в доме, недалеко от которого погиб. Но там девчонку не обнаружили. Оперативники зашли и в подвал дома, где был спортивный клуб.
— Вы не видели эту девушку? — показал один из них фото Лены, раздобытое в школе референтов.
— Нет!
— Не видел!
— Симпотная… нет.
— Я бы запомнил… — качки пожимали плечами и отходили. Когда оперативник ушёл, все они окружили Дениса.
— Это же та самая тёлка, Ден, колись, что там у вас?
— Да не знаю, вы о чём, пацаны?! Я её с тех пор и не видел, оправдывался парень, — я только сейчас узнал, что её Ксенией зовут!
***
Леночек сидела на кухне вместе с пермской бабушкой. Та очень обрадовалась её приезду. Она видела детей своей непутёвой дочери всего несколько раз в жизни. Бабушка и внучка пили чай и смотрели маленький пузатый «Шилялис».
Тем временем, в хронике происшествий в коротком репортаже упомянули об убийстве Шарова Сергея Даниловича, основателя коммерческого пенсионного фонда.
— Ух ты, — воскликнула бабка, тыча в экран скрюченным пальцем,— Есть правда на Земле! Вон у меня сертификат его пенсионного фонда — им, разве что, осталось подтереться! Разве можно грабить стариков?! Собаке собачья смерть!
— Ну что ты, ба. Фонд, наверное, не нарочно разорился, — отвернулась Леночек, смахнув слезу, ей было жаль Сергея Даниловича, она помнила только доброе.
— «В связи с убийством разыскивается Бородулина Ксения Аркадьевна, тысяча девятьсот семьдесят … ого года рождения», — сказал диктор, и на весь экран показали фото Ленóчка и телефоны, по которым следует звонить, если вдруг кто что знает.
— Гляди-кось! Как эта девка на тебя похожа! Ай-да Ксения! Молодец, за всех нас отомстила мироеду! — прошамкала бабка, и взяв со стола ванильный сухарь, принялась размачивать его в чае, потому как зубов у неё давно не было, а вставить новые было не на что.
Всё забрал Чубайс, не к ночи будет помянут.
